Читать «Не ко двору» онлайн - страница 4

Тогда она взглянула на него большими гордыми глазами и сказала:

— Сумейте заставить меня полюбить вас!

Но он не сумел… несчастный. Несчастный потому, что любил ее и не мог понять ее сложной натуры.

Они зажили на вид сносно, — у себя ужасно… Всему виной были взгляды, в которых они расходились. Ирина чувствовала особенную жалость ко всей этой меньшей братии серых шинелей, серых лиц и серых умов, простых и не злобных… Она видела их унылую долю, их безответную покорность и жила в каком то трепете за них. Она была их заступницей перед начальством.

И они платили ей тем же. Сестра милосердия во время военных действий не пользовалась бы наверное такою любовью, какою пользовалась Ира.

Как они ее благотворили!

— Звягина идет, братцы, Звягина! — крикнет бывало какой-нибудь невзрачный солдатик их роты и полроты высылает на улицу и приветствует ее весело и радостно:

— Здравия желаем, барыня!

И как ей весело от этих нехитрых приветствий, как ей близки все эти некрасивые, порой даже безобразные лица! Скольких из них она избавила от наказаний, арестов, стоящих под ружьем. Идя на прогулку об руку со своим плотным, коренастым мужем, она наверное знала, что сзади них крадутся приговоренные к аресту солдатики и ожидают прощения. И она пристает к мужу до тех пор, пока тот не простит. Владимир Михайлович и бранится, и злится, и все-таки не может отказать высокой, тонкой женщине, которой отдал и свои думы, и свое сердце… По субботам она посылала потихоньку от мужа ситный и колбасы в казарму, купленные на деньги, скопленные от хозяйских сбережений.

Верный Гриценко служил живою почтою между квартирой поручика и их ротой. За барыню он был готов полезть в огонь и воду, в барыне он души не чаял за ее заступничество перед строгим и взыскательным поручиком.

Полковые дамы не любили Ирины, чуждались ее и как будто боялись. Офицеры-товарищи мужа смотрели на нее, как на блажную и все, за некоторым исключением, трунили над нею.

И она платила им той же монетою, ненавидя их за эгоистичность, узость взглядов и мелочность. Особенно же за право сильного над слабым, применяемое ими к подчиненным.

Теперь, в этот октябрьский вечер, под гулкий шум осеннего дождя и говор, долетающий из соседней комнаты, ее мысли вертятся с поразительной быстротой около несчастного Иванова… Все ее нервы, поднятые донельзя, ее сердце и мозг — все полно ими. Спасти Иванова, спасти чего бы это ни стоило, спасти, спасти, спасти…

Слезы иссякли… Прежний мрачный огонь загорается в глубине ее потемневших зрачков, ставших громадными…

Быстро вскакивает она с постели, накидывает платок поверх своего белого, фантастического халата и, не глядя в зеркало, не поправив выбившуюся непослушную прядь, идет в столовую, откуда слышатся голоса и жизнь. .

Они все тут… Все трое… и ее муж тут же, довольный и самоуверенный. Ни тени недавнего волнения…

— Ирина Павловна! — гудит мягкий бас капитана Махнеева — тучного, рыжего, добродушного великана, с торчащими во все стороны тараканьими усами.

Ирина не может видеть его без улыбки… А когда улыбка трогает это бледное лицо, — оно делается почти прекрасным.