Читать «Возраст выносливых и терпеливых» онлайн - страница 4

- А ещё пионер.

Вокруг плакаты. На одном - человек со зубной щёткой. Мужественно красивый. Толстые буквы вокруг него кричат басом: "Берегите зубы!" Мужественный человек улыбается белой улыбкой. Он берёг свои зубы с детства.

На лестнице Вандербуля догнал старик.

- Слушай, хлопец, постой. Поздоровкаемся.

Старик посадил Вандербуля на скамейку. Вандербуль отвернулся.

- Ух же какой ты сердитый! К чему бы тебе здоровый зуб рвать?

- Для боли.

Старик обмяк, рассмеявшись. Смеялся он хрипло, и голос у него был хриплый, глухой. Звуки, наверно, застревали в густой бороде, теряли силу.

- А вы не смейтесь! - выкрикнул Вандербуль. - Сами не понимаете, а смеётесь.

- Чего же ж не понимать? Хоть и больная зубная боль, да не дюже смертельная. - Смех скатывался со стариковой бороды, тёк по пиджаку, словно крупные капли дождя.

Вандербуль разозлился.

- А сами боитесь! - закричал он. - Стоите у двери.

Старик продолжал смеяться.

- Я же ж не боюсь. Я опасаюсь. Мне докторша тот зуб дёрнет, а я её крепким словом. Мне же ж неудобно. Вон какая культура вокруг. И докторша не виноватая, что у меня зуб сгнил.

- Кто вам поверит? - сказал Вандербуль. - Просто трусите и сказать не хотите.

Смех ушёл из глаз старика.

- Худо, когда не поверят. - И добавил: - А боль от зуба обыкновенная.

Дверь в кабинет отворилась. В коридор вышла заплаканная девица, с распухшей щекой. Медленно, со ступеньки на ступеньку, двинулась вниз.

- Очередь! - крикнула санитарка.

С белого дивана поднялся угрюмый мужчина. Старик сказал ему грустно:

- Я извиняюсь. Я теперь сам войду. Вы уж будьте настолько любезны, посидите ещё чуток.

* * *

Вандербуль позвонил своему товарищу Геньке. Генька распахнул дверь и потащил Вандербуля по тёмному коридору.

- Хочешь, я тебе электрический граммофон заведу? - сказал в комнате. - Серьёзная музыка успокаивает нервы.

Вандербуль посмотрел на него пустыми глазами.

- Не нужно. Меня из больницы прогнали.

Генька остановился с пластинкой в руке.

- Жалко.

Генька всё знал про боль. И никто не видел, как он плачет.

Сейчас он стоял перед Вандербулем, рассматривал граммофонную пластинку, словно она разбилась. Вандербуль тоже смотрел на эту пластинку, переминался с ноги на ногу. Генька вытер пластинку рукавом, поставил её в проигрыватель. В динамике загремели трубы, заверещали скрипки, рояль сыпал звуки, словно падала из шкафа посуда. Музыка была очень громкая, очень победная.

- Что делать? - спросил Генька тихо.

Вандербуль уже знал: нужно сделать такое, чтобы люди пооткрывали рты от восхищения и чтобы смотрели на тебя, как на чудо.

* * *

- Позовём ребят, - сказал Вандербуль.

Пришли Лёшка Хвальба, Шурик Простокваша, девчонка Люциндра. Сидели на кухне.

- Я опущу руку в кипящую воду, - сказал Вандербуль. - Кто будет считать до пяти?

У Лёшки обвисли уши. Люциндра вцепилась пальцами в табурет. Шурик проглотил слюну:

- Ты опустишь?

- Я.

Шурик забормотал быстро-быстро:

- Давай лучше завтра. Завтра суббота.

Генька, ни на кого не глядя, зажёг газ. Поставил на огонь кастрюлю с водой.

- Я буду считать, - медленно сказал Лёшка Хвальба.