Читать «Трах-тебе-дох. Рассказ третий. Мистер, купите живую куклу» онлайн - страница 9

— Вера! Верочка! Где ты? Куда ты пропала? — Зову ее. А у самой голос стал таким противным, таким сладким и нежным.

Вера не отзывается. Она за дверьми, в парилке. Вышла же только секунду назад и пропала. Что с ней? Меня как кипятком обварили, и я заскакиваю в парилку.

Вера сидит на лавочке и как-то жалко съежилась вся. Голову не поднимает. На меня даже не смотрит. Видно поняла все. Я вижу всю ее и эта картина ее обнаженного тела, ее податливой какой-то покорности так умиляет меня, так проникает в меня, что я задыхаюсь. Я начинаю терять сознание. Мне ее надо!!!

Не знаю сама, как. Откуда во мне силы такие нашлись. Но я разворачиваюсь и только за дверью парилки опомнилась. Стою, правильнее сказать, привалилась к двери парилки спиной, и ступить шага не могу. Все тело протестует, требует, рвется к ней! А я, нет! Не будет этого! Я ухожу!

Как я выскочила от нее, не помню даже. И как я к себе в дом вернулась и как меня трясло. Все помню. Оказывается я, как была голой, так и к себе вернулась. Хорошо, что в одном доме и уже поздно было. Ночь уже. Первый час ночи. Села на кухне. А меня всю колотит. И не от холода, нет! От какого-то особого лихорадочного состояния. Я вся, словно помешанная. Нет, думаю! Не быть этому. Хватит с меня моей юности и этих страданий. Достаточно! Я ведь люблю своего Петеньку! Да, да! Цепляюсь за этот спасательный предлог, как утопающий, за спасательный круг. Точно! Лихорадочно шепчу.

— Мне никого не надо! У меня есть мой Петя! Мой славный, мой родненький, мой самый, самый!!! Где же ты? Спаси меня!!! Любимый!

Это что, заложено от рождения?

Утром не могу выйти из дома. Не могу ее видеть. Всю ночь терзалась, вся извелась. Не спала почти. А тут, на мое счастье или несчастье, даже не знаю, задержка с месячными. Они у меня всегда, как по часам. А тут не понятно, как-то. Думала, что хоть своей кровушкой отмоюсь от искушения. Верка, тоже не выходит. Дети ее играются во дворе, а ее не вижу. Хотя, если, по правде сказать, то я стараюсь даже к окошку не подходить, чтобы ненароком с ней взглядом не встретиться. Хожу по дому, а сама все рассуждаю.

Это что же такое получается? Почему это со мной вчера опять повторилось. Почему? Во мне, что? Это заложено от рождения, что ли? Или это распущенность такая? Хотя, какая там распущенность, в четырнадцать-пятнадцать лет? В детстве же тоже такое было? Там в далеком, детстве у тетки. А собственно, что там такое было? Ну, целовались две глупые дурочки. Спали в одной постели и обнимались, целовались. Ну, так это же в детстве! А теперь? Почему теперь?! Или опять на мне проклятие? От того, далекого насилия? Нет! Не хочу и не буду я о том вспоминать! Дала себе такой зарок. Перед Всевышнем дала. Не вспоминать! Все, это запретно! Иначе опять начнутся кошмары ночные, и тогда уже мне надо будет что-то серьезное со своей психикой делать. Раз сказала себе, табу! Все! То было и все! Лучше я полежу и о Петеньке своем помечтаю. Вспоминать буду, как он меня любил. Вот это, другое дело. Ложусь и специально так, сама себя разогреваю. Мысли путаются. Вроде бы о нем думаю, а они вперемешку все. Тут и Верка, с ее красивым и таким заманчивым телом, тут и Петя со своим членом. Все смешалось. Я и не поняла, что я сплю. Устала, намаялась и заснула.