Читать «Нет, нет, не Рогов !» онлайн - страница 3

Супруги Рогов и Черкас с тех пор исчезли из жизни своих коллег. Они перестали появляться даже на научных конгрессах, и вообще их видели крайне редко. Иногда они наезжали в Москву во время принятия союзного бюджета. Они были по-прежнему улыбчивы, счастливы, но удивительно сдержанны и молчаливы.

Сталин, одобрив проект "Телескоп", гарантировал супругам чуть ли не райскую жизнь в поселке Н. Но в их семейном раю поселился змей в двух лицах - это были некие Гаук и Гаусгофер.

Сталин умер. Берия тоже, правда не своей смертью, а жизнь продолжалась. Все необходимое по-прежнему доставлялось в забытый поселок. Н.

По слухам, Хрущев лично посетил Рогова и Черкас. А на обратном пути в машине даже воскликнул: "Это поистине гениально. Если им удастся сделать это, не будет вообще никаких войн, мы победим любого внешнего и внутреннего врага раньше, чем он успеет что-либо предпринять. Если только они сделают это!"

Вернувшись в Москву, Хрущев воздержался от каких-либо комментариев, только задумчиво качал головой и неизменно ставил свою подпись под статьей в госбюджете под названием проект "Телескоп".

Анастасия Черкас стала матерью. Их первенец был точной копией своего отца. За ним последовала девочка, потом снова мальчик. Появление детей не останавливало работу супругов над проектом - в доме имелась вышколенная прислуга.

Каждый день четверо обитателей дома обедали вместе: Рогов - улыбчивый и спокойный, Черкас - зрелая женщина, еще более прекрасная, чем раньше, но такая же язвительная, умная и бодрая, Гаусгофер - бледная невзрачная женщина с бескровным узким лицом и с голосом, напоминающим ржание старой клячи. Она была ученой и тайным агентом госбезопасности. В двадцатом она выдала ЧК собственную мать, а в двадцать четвертом командовала расстрелом собственного отца. Она выдала своего любовника, бывшего румынским коммунистом, питавшего некоторые симпатии к Троцкому - бедняга доверился ей немного больше, чем следовало. Так она вошла в доверие к Сталину. Однажды, хмурым осенним утром, когда Гаусгофер явилась к Сталину с очередным доносом, "отец народов" хмуро воззрился на нее и сказал с напускной грубостью:

- Товарищ, я вижу, у вас есть голова на плечах и вы понимаете значение оказанного вам доверия. Вы готовы на все ради победы рабочего класса. - Затем вождь умолк на секунду и буквально выплюнул ей в лицо странный вопрос: - Но разве это все, чего вы желаете?

Гаусгофер застыла в недоумении, с открытым ртом. Сталин неожиданно сменил гнев на милость, лукаво улыбнулся, положив руку на плечо собеседницы, и назидательным тоном произнес:

- Учитесь, товарищ, постигайте азы науки. Наука плюс коммунистические идеи - равняется победе. Думаю, вы слишком умны, чтобы прозябать на должности тайного агента.

Так Гаусгофер оказалась в поселке Н. и влюбилась в Рогова с первого взгляда. Она возненавидела Анастасию Черкас, и ненависть ее готова была прорваться наружу. Сталин так и предполагал, и как бы в противовес направил вместе с фанатичной женщиной молчаливого флегматика по имени Гаук - крепко сбитого, круглолицего соглядатая. Гаук был почти того же роста, что и Рогов, но отличался от последнего рыхлостью мускулов и вялыми чертами тупого лица, кожа его казалась чрезмерно сальной и бледной, от чего физиономия Гаука имела странно болезненный вид даже в самые солнечные дни. На этом лице жили только маленькие черные глазки - бусинки, взгляд которых был пристальным и леденил душу своим зловещим блеском. У Гаука не было друзей. Он не имел врагов и убеждений. Он был стукачом по призванию и вкладывал в это дело всю свою мелочную душонку, если, конечно, таковая у него имелась. От него никто не слышал ни единого необдуманного слова, никто ему не писал, он никогда не пил и не курил, никому не грубил и никого не хвалил, не принимал гостей и никогда не отлучался надолго. Гаук был полностью изолирован от чьего бы то ни было влияния. Окружающие даже сомневались - жив ли он вообще?