Читать «Тень кондотьера» онлайн - страница 36

Глава 4

Территорию детского сада по всему периметру огораживал невзрачный забор из сетки-рабицы, а вдоль забора с внешней и внутренней стороны росли аккуратно постриженные кусты акации. Понятно, что ответственные лица пытались хоть как-то облагородить этим элементом ландшафтного дизайна суровый внешний вид заграждения, но лично у меня острые колючки вызвали стойкую ассоциацию с колючей проволокой, и я никак не мог отделаться от мысли, что подхожу к режимному заведению. А тут ещё зацепился за слово "сад", намертво связанное в русском языке с глаголом "сажать", и что-то совсем на душе сделалось тоскливо. Дошло до того, что стал тихонько мурлыкать под нос про Владимирской централ, где гуляет ветер северный, да про этапы из Твери, где зла, как утверждают знающие люди, видимо-невидимо. И не знаю, в какие бы свирепые игры разума меня это всё в результате увело, но очень кстати вспомнил расхожую фразу "дети – цветы жизни", и с шансоном благополучно завязал. Люди ведь не только людей сажают, они ещё и цветы сажают. Люди, они такие противоречивые. Или, как любит приговорить Ашгарр: люди они такие люди. Что, впрочем, суть одно и тоже.

Серое, собранное из ребристых бетонных панелей, здание детского сада состояло из шести автономных двухэтажных блоков, присоединенных к одному центральному, и оттого немного походило на орбитальную космическую станцию. Каждый блок имел самостоятельный вход, и у каждого была разбита отдельная игровая площадка с полными до краёв песочницами, скрипучими качелями, аккуратно и пёстро выкрашенными лошадками, крокодилами, грузовиками и прочими образцами творчества виртуозов пилы и топора. На одной из таких площадок и возилась с подопечными девушка Вероника. Искал я её недолго, и прежде чем заметил, услышал, как она надрывно кричит:

– Павлик! Павлик Ефимов! А ну-ка слезай немедленно, кому говорю!

Покинув детей, собранных в кучу для какой-то весёлой и наверняка познавательной игры, моя клиентка спешила к беседке-вагону, прицепленному к несоразмерно маленькому паровозику. На крыше вагона, на самом её краю сидел вихрастый пацан в ярко-оранжевой ветровке и беспечно болтал ногами. Увещевания воспитательницы его, похоже, не слишком смутили. Призывая всем своим молодецким видом воздать должное его смелости, он имел наглость заявить: