Читать «Тень кондотьера» онлайн - страница 16

Судя по реакции девушки, она была несколько обескуражена моим признанием. Опустила взгляд и задумалась. Я же, постукивая кончиками пальцев по серому картону, стал вслух рассуждать:

– Значит так, милая моя Вероника. Что мы с вами имеем? Имеем мы непонятное – детские рисунки на недетскую тему. Тема, честно говоря, действительно какая-то не очень-то детская. Надо полагать, не вы детишкам её подсказали?

– Да упаси господи, – вскинулась девушка и в доказательство своей искренности прижала руки к груди.

– Верю. Конечно же, верю. Будь иначе, вы бы в этом кресле сейчас не сидели. А часом не знаете, кто детишек мог надоумить?

– Ой, даже не знаю.

– Точно?

– Точно.

– А если хорошо подумать? – стал мягко, без нажима настаивать я. – А если вспомнить? Кто приходил? О чём говорил? Может, кто-то что-то произносил странное или вёл себя не совсем обычно? Или принёс что-то и позабыл забрать?

Я ещё договаривал, а Вероника уже отвечала:

– Нет-нет, Егор Владимирович. Я уже несколько раз прокручивала весь день в голове, час за часом прокручивала, минуту за минутой, только ничего из ряда вон выходящего не вспомнила. – Тут она запнулась на секунду и внезапно добавила: – И от этого, честно говоря, ещё страшнее.

– Сильно боитесь? – вовсе не из садистских побуждений, а исключительно из профессионального интереса полюбопытствовал я.

– Очень, – ответила девушка и посмотрела на меня в надежде увидеть сочувствие.

Напрасно. Исповедуя профессиональный к делу подход, я был до поры до времени холоден, словно бивень сидящего на льдине моржа. Ничем и никак не выразил своих эмоций, лишь покивал с умным видом: так-так, понимаю-понимаю. После чего спросил тоном участкового врача, отрабатывающего симптоматику гриппа:

– Чего-то конкретного боитесь? Или испытываете бессознательный страх?

– Ой, даже не знаю, – с трогательной непосредственностью приложив ладошку к щеке, покачала девушка головой. – Просто боюсь и всё. Больше всего за детей боюсь. Предчувствия какие-то у меня нехорошие. На сердце неспокойно. Понимаете?

– Понимаю. Очень даже понимаю. Поэтому и пришли?

– Поэтому и пришла… Хотя… На самом деле это Лера меня сюда привела. Я перепугалась, сильно перепугалась, не знала, что делать, с Лерой поделилась, а она говорит…

– Я лишь копия теней мною созданных, – оборвал я в верховье поток малополезной информации.

– Что? – растерялась Вероника.

– Да так, ничего. Скажите, а вы у детей-то спрашивали, чего это они вдруг?

– Конечно! Конечно, спрашивала. Как же было не спросить, когда тут такое. Спрашивала. Говорю, я вам что сказала рисовать, а вы что нарисовали. А они молчат. Только Павлик Ефимов, говорит, вы же нам, Вероника Алексеевна, сами сказали рисовать всё, что на ум придёт. Сами сказали, а сами теперь говорите.

После этих слов, девушка тяжело вздохнула и, забывшись, стала нервно покусывать ноготок мизинца.

Я же, вытаскивая суть из трясины с упорством дизельного тягача, задал новый вопрос:

– А такого не может быть, чтобы кто-нибудь один из них нарисовал, а другие собезьянничали? Дети всё-таки.

– Ой, даже не знаю, – пожала девушка плечами. – Может быть. А может, нет. Но если так, то странно как-то. Ведь уже второй день они вот это вот рисуют. Что-то уж больно сильно затянулась игра.