Читать «Тень кондотьера» онлайн - страница 102

Специализируется Рудик на магическом консалтинге. Это если по-современному. А если так, по колхозному, то просто советы в области практического колдовства нуждающимся в таковых раздаёт. Естественно, не бесплатно, естественно, за Силу (таким образом напрямую претворяя в жизнь известный лозунг "Знание – Сила"), в редком случае – ибо в отличие от Силы подвержены они, как известно, перманентной девальвации – за наличные деньги. Заплатишь по текущему прейскуранту, он тебя и заговорам любым обучит охотно, и объяснит, какой именно артефакт лучше применить для того или иного обряда, и, сверившись с первоисточниками, последовательность действий при исполнении ритуала обрисует в лучшем виде. А добавишь сверху, так ещё и подскажет, как от того или иного воздействия защититься, а равно какими средствами своё усилить. В общем, понятно почему "Подсказчик".

Офиса как такового у Подсказчика нет, посетителей принимает там, где живёт, – в трёхкомнатной квартире на последнем этаже добротного, построенного ещё при Сталине четырёхэтажного дома, что примыкает к магазину "Океан". Бывал я у него раньше по делам своих клиентов и бывал не единожды, посему могу засвидетельствовать: шикарная досталась бывшему парторгу мебельной фабрики от советской власти квартирка. Метров восемьдесят жилой площади, потолки высокие, с лепниной, стены – ядерный удар выдержат. Мебель у него древняя, чопорная. И что особенно бросается в глаза – очень много книг. Просто очень много. И все старинные, и все по ремеслу колдовскому. А ещё всякого керамического и бронзового антиквариата навалом. Вся квартира им заставлена, пройти не возможно, чтоб чего-нибудь да ни задеть.

Сам же Подсказчик преинтересный тип. С виду дедок лет семидесяти пяти, даже, пожалуй, восьмидесяти. Худющий такой, сгорбленный, вечно растрёпанный. Волосиков на голове чуть, руки с узловатыми пальцами все в старческих пигментных пятнах, кожа на лице суше пергамента. Словом, натуральный божий одуванчик. И постоянно бормочет себе что-то под нос, бормочет, заговаривается. Посмотришь на него попервоначалу и думаешь: совсем дядька потерянный какой-то, явно выпал из пространства- времени на обочину жизни. Но когда перекинешься парой слов накоротке, когда в глазах цепкие глянешь, когда увидишь в них расплавленный металл, начинаешь понимать: э-э-э, а дядька-то не прост. Ох, не прост. Под доходягу косит, дурку гонит, а своего просто так не отдаст и чужого не пропустит. Такому палец в рот не клади.

На этот раз – что меня, по понятной причине слегка ошарашило – встретил меня Рудольф Игнатьевич в возбуждённо-приподнятом состоянии. Он моему приходу даже как будто обрадовался.

– А-а, дракон! – громко воскликнул, прихватывая пояском полы расписанного хризантемами домашнего халата. – Проходи-проходи скорей, не стой на пороге. Да не разувайся ты. Пошли, что покажу.