Читать «Я умираю за Родину, за тов. Сталина, за тов. Блэкмора, за... маму» онлайн - страница 2
Юрий Александрович Хвалев
«Да здравствует тов. Ленин!», было написано под рисунком.
«Блэкмор — лучший в мире гитарист», написали губной помадой.
«За Родину! За Сталина!»
«Смерть фашистским оккупантам!»
«Здесь был Вася», «Марина, я тебя хочу» и т. д. и т. п.
Я взял мел и написал: «Здесь был Юра». Ещё хотел написать: «Катя, я тебя хочу», но не решился.
Ещё в камере стоял отвратительный запах: пахло, нет, не мочой, и даже не гнилью, наверно не кровью, пахло… будущей… смертью. Точно. Я навсегда запомнил этот странный запах.
Я ходил, сидел. Потом сидел, ходил. Всё, надоело.
— Эй, откройте! — крикнул я, подходя к двери. — Эй, хорош, хватит, открывайте!
По коридору послышались шаги. Я подтянул брюки, поправил ремень, отряхнул куртку, готов был выскочить наружу.
— Ты чего орёшь?! — услышал я голос за дверью. — Сиди молча!
— Чего? — не понял я, поддерживая рукой отвисающую челюсть.
— Я тебе сейчас ебало наизнанку выверну, говно, вот чего!
Я отбежал от двери и сел на топчан. Эти слова проникли внутрь, дошли до мозгов, стали иголкой колоть сердце. Подойти к двери я больше не решался. Когда шаги послышались снова, я забился в угол. Щёлкнул замок, дверь в камеру открылась и двое солдат в чёрных мундирах с красными повязками на рукавах, в центре белого круга которых красовались четыре букв «Г», с автоматами на плечах, волоком втащили здорового мужика и бросили его на пол. Когда они ушли, я подошёл к мужику.
«Ну, ты и «удовлетворяешься»» — подумал я, глядя на мужика. — Это сколько нужно заплатить, чтобы так изуродовали морду?»
Он лежал на полу без движения. Избитое лицо в ссадинах и синяках; разорванная гимнастерка, политая чем–то красным.
«Томатная сок, — подумал я. — Камуфляж. Театр. Эх, дурят нашего брата».
— А–а–а, — застонал он. — Пить…
— Мужик, хорош, валяться, — с усмешкой сказал я. — Вставай.
Я подошёл к нему и присел на корточки, взяв за плечи, потянул вверх.
— М–м–м, — застонал он.
Я отдёрнул ладонь, которая была вся испачкана, в красном… Я поднёс ладонь к губам, понюхал и лизнул. Это была кровь. Его солёная, немного сладковатая на вкус кровь как вирус заползла в мой мозг, и начала крушить последние файлы–извилины, делая вялое тело совсем неуправляемым.
— Ты кто? — спросил он, изучая выпученными глазами потолок.
— Я? Юра, — ответил я.
— А я лейтенант Красной Армии, — гордо сказал побитый мужик. — Ты в каком звании?
В ответ я пожал плечами.
— Ты молодой, ты должен быть в армии, защищать Родину, товарища Сталина.
— Мужик, какая армия? У меня «белый билет», — удивленно отнекивался я. — Сталин какой–то…
— Ах ты, кулацкий выкидыш, да я тебя… придушу сейчас, контра!
Он привстал на правую руку, заскрипел зубами и посмотрел на меня звериными глазами.
По коридору опять послышались шаги. Дверь камеры отворилась, и те же двое солдат в чёрном, втолкнули к нам бабку. Бабка была в белом платке, лицо изрезано паутиной глубоких морщин, ситцевое платье висело на ней, как на вешалке. За собой она тащила на поводке козу.
— Бле, бле, бле, — заблеяла коза.
— Иди. Иди, бабка, — командовали конвоиры. — А ты, иди сюда.