Читать «Рябцева С.Л.Дети восьмидесятых» онлайн - страница 45

Принесли с собой новенькие новые проблемы. Нам бы со старыми разобраться! Одна из таких проблем – Таня Г. Та самая, от которой мы ждём качественного диалектического скачка. Но она никуда не собирается скакать, напрочь опровергая всякую там диалектику своим вызывающим поведением. На уроках куролесит и вроде вообще не слушает, но иногда поднимает руку и правильно отвечает. Значит, на уроке всё же присутствует. Но стоит сказать ей, что плохо написано в тетради, – начинает писать ещё хуже, хотя, казалось бы хуже некуда. В каждой букве ясно читается отношение: "Вот вам, получайте!" Всё делает наоборот, да не просто так, а старательно. Мне кажется, что она ждёт взрыва, скандала, шума-гама. Но скандала нет, и Татьяна крайне недовольна моим поведением, хотя я, как самая прилежная ученица, крепко усвоила урок, который она мне дала. И теперь я никогда не хвалю за просто так, для поддержки духа бедных малюток. Только за дело, за действительный, хоть и маленький, успех. Иначе получается игра в поддавашки, она унижает и ребенка, и взрослого. (Как уничтожающе посмотрела на меня Таня год назад, когда я пыталась похвалить ее за одну букву, написанную менее кошмарно, чем все остальные, как презрительно проволокла тетрадь по моему столу и дальше – чуть ли не по полу – к своей парте! Как она потом калякала!) Кто кого в школе учит – это ещё вопрос. Порой долго приходится ждать успеха, но заслуженная похвала дороже, – чем свалившаяся ни за что.

На уроках изо Таня малюет что-то немыслимое, причём крайне небрежно: "Получите и отвяжитесь!" И только в середине октября я впервые увидела две приличные работы. Хорош эскиз спортивной сумки: желто-сиреневая, красивой формы. Но наляпано много, и я предложила переделать. Таня сразу согласилась – впервые! Другая работа – обои для спальни. Вижу, что старалась. Но, наверное, в подборе цветов, как и в почерке, в походке, проявляются черты характера? По зелено-лазурному полю – кроваво-красные цветы и зигзаги. Каким-то непостижимым образом всё это умудряется гармонировать, но в такой спальне не спать, а только вешаться, поглядев на обои.

– Таня, я бы не решилась ночевать в такой спальне: всю ночь будут сниться кошмары! Но тем не менее видно, что ты старалась. Думаю, что скоро начнёт получаться.

Она выслушала молча и непроницаемо, как всегда, и отошла. Но после уроков в школу прибегает папа и Сообщает:

– Пришла дочь из школы и велела срочно идти в класс прибивать на окно уличный термометр.

– ???.

А рядом стоит Татьяна и довольно скалится (улыбаться она пока не умеет). Вспоминаю, что неделю назад она подошла и спросила, нужен ли нам термометр. Я ответила; что не нужен, и забыла об этом разговоре. И вот сегодня вдруг такой реверанс. (Произошел, наконец, сдвиг «коросты»?) Но самое интересное было в театре, на репетиции.

Занимаемся мы в этом году в «подвесную» смену: |с 12 до 15.30, существуем в подвешенном состоянии. День разбит так, что посещать кружки невозможно ни |до уроков, ни после. Время – самое непродуктивное для |занятий: Когда все нормальные дети обедают, нас кормят завтраком. Перемены наши по 5 минут. Кабинет занят и до нас, и после нас, а уборка – во время урока. Поместить класс, в котором идёт театральный эксперимент, в такие невыносимые условия – это "перекрыть |кислород". Наш "кислород" – свободное место и время. Теперь у нас нет ни того, ни другого: администрация знает, что делает, видимо, ставит свой "эксперимент". На нас. Выживет ли театр в таких условиях?