Читать «Рябцева С.Л.Дети восьмидесятых» онлайн - страница 10
Неизвестный автор
– Денис, пойдем с нами играть!
– Не пойду... Мне неинтересно...
Ему не может быть интересно или нет, поскольку, во что мы будем играть, он даже не догадывается. А дело-то в том, что Денис не привык напрягаться. Чтобы понять условия игры, надо постараться это сделать. Но всё, что связано с умственной работой, вызывает у мальчика отрицательные эмоции. (Он пришёл в школу, не зная ни одной игры.)
С Денисом решаю просто: хватаю его в охапку (к вопросу – можно или нет ребенка принуждать), ставлю и круг и объясняю несколько раз правила игры. Начинаем играть – он увлекается, потому что всё понял. Теперь его и силой не увести.
И театр помог. Сценка ну прямо для Дениса: в меру простая, в меру «автобиографичная». И выучить легко, и сыграть нетрудно... почти самого себя. Но тут он испытывает воздействие общественного мнения и – что очень важно – косвенное: мы не Дениса осуждаем, а
сценического Колю. А Денис у нас просто молодец! Он очень похоже сыграл упрямого Колю из стихотворения С. Погорельского «Коля-Николай».
Дети собираются играть. Коля в сторонке.
– Коля! Коля!
– Николай!
– С нами вместе погуляй!
– Не буду.
– Коля! Коля!
– Николай!
– С нами вместе поиграй!
– Не буду.
(Ребята совещаются.)
– Как его уговорить?
– А попробуем схитрить!
– Коля! Коля!
– Николай!
– С нами вместе не гуляй!
(Коля наконец заинтересовался.)
– Буду.
– Коля! Коля!
– Николай!
– С нами вместе не играй!
– Буду! (Подбегает, встает в круг.)
Ребята (с веселой иронией):
– Ай да Коля – молодец. Согласился наконец! Сыграл наш Денис на сцене раз, другой, заработал аплодисменты зрителей. Осудил этого Колю уже внутри себя, поскольку играл с хорошей долей насмешки.
– Кто хочет играть в новой сценке?
Сколько рук! Но выше всех – рука Дениса!
– Можно я?! Ну можно, а?!
Ему уже интересно, хотя он еще не знает, какие роли я собираюсь предложить.
Но вернемся к уроку. Объясняю ребятам задание. Чтобы его понять, надо по крайней мере напрячь внимание и постараться онять. Но беда в том, что многим
детям, как и Денису, противна сама мысль о каком-либо умственном усилии. Они не хотят понять — так легче. (Младенец, пару раз попробовавший молоко из бутылочки с соской, отказывается от материнской груди: из неё молоко надо добывать, а из соски льется само, только рот подставляй.
Вот сидит Варя и не то что понимать, но и слушать меня не желает. Она так привыкла – делать то, что захочет сама. Сейчас вот пожелала написать упражнение в тетради, не зная задания. Захотела – сделала. Взяла ручку, пишет.
Я замолкаю, прервав объяснение. Повисает пауза, тяжёлая, как булыжник. Варя пишет, не реагируя на мой булыжник. Она ещё не понимает язык театра: пауза, жест, взгляд, нюанс интонации. И даже если я попытаюсь сейчас испепелить взглядом нарушительницу порядка, раскалив нервы до 1000° С, она этого даже не заметит. Поберегу топливо...
