Читать «Томленье духа» онлайн - страница 4

– Зачем мне свой дом?

– Ну, у вас есть… семейные… кто вас любит?

– Семейные?.. Нет… И зачем мне семейные?

– Кто же у вас свои?

– Ну, кто свои… кто свои!.. Ну, вот вы мне теперь свои… «свои» – это те, с кем одно и то же любишь…

– А особенно близких разве нет?

– Для чего же особенные? Что это вам такое!.. Надо делать все вместное, а совсем не особенное.

– Но куда же вы теперь отправляетесь?.. Он повел плечами и весело ответил:

– Куда я?.. К блаженной вечности; а по какому тракту, – это совсем все равно – только надо везде делать божие дело.

Мы не поняли, что такое значит «делать божие дело», и плачевно приставали к Козе.

– Нам жаль, что вам отказали совершенно напрасно.

Он тихо покачал головою и отвечал:

– Нет, мне отказали совсем не напрасно.

– Как не напрасно: ведь вы поступили всех нас честнее и ничего дурного не сделали.

– Ну вот! Для чего же делать дурное! Это не надо… но я сделал беспокойство: я сделал бунт против тьмы века сего… и меня нужно гнать… Это уж так… и это очень хорошо!

– Вы это так говорите, как будто вы сами этому даже рады.

– Даже рад! Да, я рад! Я очень рад! Ведь у нас «борьба наша не с плотию и кровию, а с тьмою века, – с духами злобы, живущими на земле». Мы ведем войну против тьмы веков и против духов злобы, а они гонят нас и убивают, как ранее гнали и убивали тех, которые были во всем нас лучше.

– Но за что? За что это гонят тех, кто не сделал никому зла? Это ужасно!

– Ничего, – отвечал, еще больше сияя. Коза, – напротив, это хорошо… это-то и хорошо, что их гонят напрасно: это их воспитывает; это их укрепляет… И неужто вы хотели бы, чтобы меня не так выгнали, как теперь выгоняют за бунт против тьмы века и духов злобы, а чтобы я сам сделал кому-нибудь зло!

– О, нет!

– Ну так что же!.. Значит, все как следует быть… все прекрасно… Со временем… если вам откроется, в чем состоит жизнь, и вы захотите жить самым лучшим образом, то есть жить так, чтобы духи злобы вас гнали, – то вы тогда будете это понимать… Когда они гонят – это прекрасно, это радость… это счастье! Но…

Он взял нас за плечи и продолжал пониженным голосом:

– Но когда они вас ласкают и хвалят… Вот тогда…

– Вы говорите что-то страшно…

– Да, это страшно. Тогда бойтесь, тогда осматривайтесь, тогда… ищите, чтобы спас вас отец ваш небесный.

– Отец небесный! Но мы ведь не знаем… как это искать, что надо сделать…

– Что сделать?

– Чтобы он нас спас.

– Ага! И я это тоже не знаю… и я это… даже не стою, а он…

У Ивана Яковлевича в груди закипели слезы, и он стал говорить точно в экстазе:

– Я бедный грешник, который вышел из ничтожества: я червяк, который выполз из грязи, а отец держит меня на своих коленях; он носит меня в своих объятиях, как сына, который не умеет ходить, а не бросает меня, не сердится, что я такой неумеха, и хотя я глуп, но он мне внушает все, что человеку нужно, а я верю, что я у него могу понять как раз столько, сколько мне нужно, и… вы тоже поймете… вам дух скажет… Тогда придет спасение и вы не будете спрашивать: как оно пришло?.. И это все надо… тихо… Тсс! бог идет в тишине… Still!