Читать «Достоверное описание жизни и превращений NAUTILUSa из POMPILIUSa» онлайн - страница 17
Илья Валерьевич Кормильцев
А в стране творились странности, в рок-порядках происходила судорожная, пока невнятная активность: все говорили о переменах, комсомольское и околокультурное начальство вдруг сделалось вежливым: хотя и не стало еще явно заигрывать «со всякой шпаной», однако разрешило некоторые собрания и разговоры о роли рок-музыки в деле воспитания подрастающего поколения. Каждую неделю шли бурные собрания полуразрешенного рок-клуба, на которых наусы выполняли главным образом функцию увеселительную. А то вдруг являлся на собрание чайфовец Володя Бегунов, чем вызывал панику среди новичков: приходил в рабочей одежде, а работал милиционером…
Как-то Бутусов шел на собрание, а у входа в ДК Свердлова стоял «синий коробок». И рявкнуло из динамика: «Гражданин Бутусов, подойдите к машине!» Слава на подгибающихся ногах кое-как до машины доковылял. И только там понял, что внутри сидит тот же Бегунов. По причине душевного потрясения Бутусова пришлось портвейном чуть ли не на месте отпаивать… Так кончался год, весело.
Часть 3. Прорыв
1. Концерт имени Пантыкина
«…и друг друга любить…»
Год 86-й начался концертом, посвященным дню рождения Сан Саныча Пантыкина, о чем из участников почти никто не догадывался. Проходило мероприятие 11 января в красном уголке института с мудреным названием «Уралтехэнерго» и во многом для «Наутилуса» стало решающим. По недоброй свердловской традиции концерт был полуподпольным с разрешения инструктора райкома комсомола Андрея Глухих, который и получил потом по полной мере: персональное дело на него завели уже 18-го того же месяца; рокеры долго потом собирали «по кругу» подписи под письмом в ЦК ВЛКСМ; но это другая история.
К вечеру одиннадцатого января около здания «Уралтехэнерго», что на дальней заводской окраине Свердловска, толпились друзья и знакомые, поскольку утаить факт подпольности не удалось, так что многим билетов не досталось. С началом опоздали, как обычно, минут на сорок: на улице было светло, шторы не помогли, в зал, прямо на сцену, било солнце. А рокеры — к солнцу люди непривычные. Над сценой гордо возносилась надпись касательно «электрификации всей страны», здоровенный бюст Ленина с трудом удалось сдвинуть в угол и кое-как закрутить в оконные шторы…
К началу концерта и возник саксофонист Леха Могилевский, тогда проживавший в деревне, где трудился по распределению после окончания музучилища в должности директора клуба. И откуда рвался обратно в город. Приехал он выступать с «Флагом», но что-то не срослось, тут и подскочили наусы, которые в тот день не пили, страшно волновались и впервые, кажется, были исполнены того особого «бодряка» (Умецкий очень любил это словечко), который потом помогал им «брать города».
«„Нау“ пригласили меня на халяву, даже не репетировали… — вспоминает Могилевский. — Меня постригли, одели… А я был настолько зашорен, что говорил: „Да вы что, надо в тельняшке выступать! Такой рок будет!..“ Благодарение Богу, Макаров не допустил меня до тельняшки, а одел в какие-то потрясающие футболки, бананы…»
