Читать «Беседы о доме, о Москве, об Иерусалиме» онлайн - страница 8

"В начале прошлого века сидит слепой нищий на Бруклинском мосту, держит в руках картонку, на которой криво выведено: "Подайте слепому!". К нему подходит молодой писатель и спрашивает: – "Сколько ты зарабатываешь в день?" Слепой отвечает: "Я собираю три, четыре доллара…" "Дай-ка сюда свою картонку", – говорит писатель, переворачивает ее, что-то пишет на ней и дает в руки слепому: "Теперь будешь держать ее так!". Проходит месяц, другой… Снова писатель идет по Бруклинскому мосту, останавливается около нищего и спрашивает: "Ну, сколько сейчас ты собираешь за день?" Тот узнал его по голосу, обрадовался, схватил за руку: "Слушай, слушай, я собираю тридцать, сорок долларов в день, – что ты там такое написал?!" – "Ничего особенного, – ответил писатель, – я написал: "Придет весна, а я ее не увижу…"

Правда, замечательная притча? А ведь можно еще долго рассуждать на тему не только фразы, а и знаков препинания. Например – возымело бы написанное действие, если б писатель поставил в конце этой фразы восклицательный знак, или этим была бы убита интонация? Бабель, если не ошибаюсь, писал об эмоциональном воздействии точки…

Дарование любого настоящего писателя – мы ведь с вами говорим о явлениях литературы, правда? – любое настоящее литературное дарование органично. Можете ли вы "объяснить" цвет своих глаз, походку, пластику жестов? Так вот, "качества" прозы писателя – это его походка, цвет глаз, особая манера интонировать, щуриться – то, что мы называем шармом. И точно так же, как та или иная женщина имеет необъяснимый успех у мужского пола, так же и тот или иной-писатель (шарм, пластика фразы, манера формулировать мысль, интонация, природа юмора, да бог знает что еще!) имеет успех у читателя.

А что касается, скажем грубо, раскупаемости моих книг, то ведь загадка тут небольшая. Я ведь уже старый молодой писатель, печатаюсь с отрочества, лет эдак, тридцать пять, начинала в журнале "Юность" с его миллионными тиражами, сегодня уже автор нескольких десятков книг… то есть, – набрал силу процесс естественной кристаллизации литературного имени. (Работаешь, черт возьми, всю жизнь, как вол, потом тебя спрашивают – почему это раскупаются твои книги…)

И все-таки, я повторюсь: на средства, получаемые от литературы, на Западе живет ничтожное количество авторов. Как вам удается просуществовать за счет словесности?

Если уж совсем откровенно, – мне удается просуществовать не за счет словесности как таковой, а за счет актерства, чуть ли не циркачества. Пропитание на жизнь добываю выступлениями. И кстати, много лет оттачиваю этот жанр своей – скажу не стесняясь – эстрадной деятельности. Я, как это называет мой друг, знаменитый поэт Игорь Губерман, – "выступалыцица". И в этой ипостаси достигла изрядных высот. Могу и спеть, например. Чувствую, что надо бы и дальше совершенствовать ремесло – научиться еще чему-нибудь стоящему: по проволоке, что ли, ходить, шпаги глотать или носить на шее ручного удава… в общем, как там у О. Генри – "Поем мы или играем, пляшем или пишем, читаем лекции или рисуем картины, суть одна: мы как есть трубадуры, и давайте, хоть без особой чести выходить из этого положения".