Читать «Журнал «Вокруг Света» №12 за 1974 год» онлайн - страница 13

Сюда вместе с тысячными стадами коров и верблюдов приходят стаи диких зверей. Так бывало и раньше в период летней засухи. Но в последние годы, когда дожди стали выпадать все реже, дикие звери из саванны Южного Сомали устремились к немногим уцелевшим водопоям уже целыми стадами и стаями. Причин тут две: во-первых, засуха свирепствует по всей Восточной Африке; во-вторых, в Нижней Джубе, как и во всем Сомали, власти четыре года назад издали мудрый закон, запрещающий любые виды охоты на диких зверей. И этот строжайший запрет помог не только сохранить и обогатить местную фауну, но и привлек в Нижнюю Джубу огромные стада слонов. Эти умные животные сумели понять разницу между теми землями, где смерть подстерегает их на каждом шагу, и теми, где они могут чувствовать себя в безопасности. А вместе со слонами в Нижнюю Джубу пришли из леса и саванны искать спасения жирафы, газели, антилопы, буйволы.

В самом начале засухи люди, домашние и дикие животные мирно встречались у луж и утоляли здесь жажду. Пастушеское содружество без всяких писаных законов сумело навести строжайший порядок у водопоя. И все это, следуя лишь древним традициям, которые передаются из поколения в поколение (Кстати, пастухи-кочевники Нижней Джубы — потомки выходцев из Верхнего Египта, которые обладали достаточно высокой культурой за тысячу лет до того, как на берегах Тибра возникло селение, именуемое Римом) .

Пастухи, да, похоже, и сами животные инстинктивно чувствовали, сколько именно воды можно выпить. По мере того как уровень воды в Тавде понижался, они пили все меньше — так, чтобы только утолить жажду. Каждый вечер группа старейшин принимала решение, сколько времени отвести водопою, и все остальные безоговорочно ему подчинялись.

Двадцать четыре часа в сутки одна группа сменяла у болота Тавды другую, беспрекословно соблюдая очередь.

Очередь у водопоя

Ночные часы были оставлены для диких животных. В темноте слоны, газели, жирафы, бегемоты и буйволы (а вместе с ними львы и леопарды, о чем неопровержимо говорили следы) подходили к воде и спокойно утоляли жажду, хотя лагерь пастухов-кочевников был со всем рядом. На рассвете на ступало время птиц. Небо становилось серым, и в воздухе возникал сплошной. гул от хлопанья миллионов крыльев. Полузасохшие деревья на берегу Тавды превращались в невиданных чудищ, украшенных колышущимися перьями. Ветви были усыпаны горлинками, воробьями, туканчиками, высоко в небе парили хищные птицы, и среди них своим оперением выделялся удивительно красивый орел-рыболов. С восходом солнца все птицы, напившись, улетали.

И тогда наступала очередь людей. Кочевники посылали за водой женщин, прежде чем к болоту ринутся стада коров и верблюдов и смешают воду с грязью. Женщины торопливо отправлялись к болотцу и наполняли чистой пока водой тунги — сосуды из дерева и камыша. Длилось это довольно долго, потому что каждое племя насчитывало по нескольку сот человек.

Наконец, когда солнце уже стояло высоко в небе, к водопою пускали стада коров и верблюдов. Они появлялись на горизонте в облаке пыли и медленно, лениво тащились по выжженной земле. Но стоило им завидеть или почуять воду, унылое стадо в сто, двести, тысячу голов рогатого скота превращалось в буйный живой вал, который изо всех сил несся к водопою. Хотя бешеная гонка и столпотворение у водопоя случались каждый раз, время на утоление жажды каждым стадом было рассчитано с точностью до секунды — в зависимости от численности стада. А ведь у пастухов, понятно, не было ни часов, ни тем более хронометров. На закате вокруг болота снова воцарялась тишина, но ненадолго. Едва наступала ночь, к водопою вновь спускались слоны, буйволы, газели.