Читать «Живите вечно.Повести, рассказы, очерки, стихи писателей Кубани к 50-летию Победы в Великой Отечественной войне» онлайн - страница 69

Виктор ЛОГИНОВ

ВОЙНА ПОСТУЧАЛАСЬ…

Рассказ

Пашка Никаноров любил поговорить. Когда он сходился с новым человеком, то спрашивал обычно, есть ли у него какая‑нибудь отдушина. Не все понимали с первого раза. Он терпеливо разъяснял смысл простого слова. И почти не было случая в его практике, чтобы живой человек обходился без этой самой отдушины.

У самого Пашки отдушина была совсем безобидная. Он имел привычку в субботу выскальзывать из семейных пут — забывал суетную жизнь и напрямик через проходные дворы и газоны шпарил к пивному ларьку. Нес в кармане сушеную рыбку без названия (впрочем, любая такая рыбка называлась у него, по привычке, таранькой) и рядом с ней четвертинку — для «заправочки». Четвертинку он не всегда использовал, но без нее не появлялся.

Пашке было далеко за пятьдесят. По возрасту ему давным — давно полагалось отчество. Но так уж получилось, что отчество к Павлу Никанорову не привилось. И жена своего мужика называла Пашкой (гораздо реже Пашей) и все друзья и знакомые звали Пашкой. И на это имелась по крайней мере одна веская причина: он не отрастил пуза, был худощав и быстр, подвижен. В общем, выглядел гораздо моложе своих солидных лет. Возраст выдавали только глубокие морщины на щеках да заматерелая седина.

Каждую свободную субботу Пашка бегал к пивному ларьку, как в молодости на гулянье. Пил он умеренно, из расчета двух — трех рублей, не увлекался, зато наговориться успевал на целую неделю. Футбол, политика, женщины, последние городские новости и сплетни — любая тема ничуть не смущала Пашку. По каждому вопросу он имел свою точку зрения, но в споре был уважительным, прислушивался и к чужому мнению. И завсегдатаи пивной площадки — так называлось пространство вокруг ларька — это ценили. Пашка слыл человеком рассудительным и мудрым. Куда бы он ни глянул, везде ему находилось у столика место.

Пивная площадка, то есть заасфальтированный пятачок вокруг ларька, почти идеально круглый, с высокими металлическими столиками на одной ножке, располагалась на самом краю большого города, дальше домов не было, если не считать деревни, пока еще не вошедшей в городскую черту. Между этой деревней и пивной площадкой зеленела рощица, с одной стороны отделенная от мира каким‑то высоким забором. Пашка, конечно, знал, что высоченный забор скрывал от постороннего глаза здание засекреченного института.

В ту субботу Пашка удачно втерся в очередь, взял две кружки пива, заплатил еще за две повторных

— так было заведено на пивной площадке, свято оберегающей давние традиции, и вылез из толчеи на простор, чтобы примоститься к какому‑нибудь столику. С кружками в руках он медленно продвигался и оценивал обстановку, когда на глаза ему показался странный человек, стоявший за пределами площадки, на дороге. Он был странным по двум причинам. Во — первых, явно не принадлежал к тем простым, свойским мужикам, которые обычно посещали пивную площадку. Во — вторых, личность его показалась Пашке удивительно знакомой.