Читать «Антитело» онлайн - страница 176

Деревья скрипели и раскачивались, в неистовстве носились кругами испуганные звери. Птицы, потеряв способность ориентироваться, врезались в стволы и падали на землю. Глеб почувствовал сильную боль в груди, и в этот момент объятия Аленки вдруг ослабли. Он оглянулся и увидел, что девочка близка к обмороку. Глаза ее закатились, она открыла рот и часто дышала. Огромные темные твари, окружавшие поляну, приблизились и быстро проносились в паре шагов от них, ожидая, когда девочка потеряет сознание. Глеб остановил пилу и снял куртку. Он обвил руки Аленки вокруг своей талии и связал их рукавами. Девочка шевельнулась и опять затихла.

Сквозь сгущающийся мрак Настя едва могла разглядеть, что происходит на поляне. Она видела, как Глеб на несколько минут прервал работу, чтобы привязать к себе Аленку, видела, как он снова поднял пилу, а потом невидимая сила надавила ей на плечи, заставив сесть на землю. Лиза тяжело навалилась на дочь, и тут над ними завибрировал громкий рев, очень низкий, прерывистый, отдаленно напоминающий замедленный собачий лай. Тьма на поляне сгустилась, и Настя больше не видела и не слышала ничего, кроме ползущей по земле темноты и жуткого завывания гибнущего существа.

Глеб навалился на дерево плечом и нажал изо всех сил. Распил треснул, и огромный ствол, с шумом рассекая густой воздух и ломая деревья, словно спички, упал. Глеб с трудом распрямился. Спина чудовищно болела. Болели руки, болела голова. Но оставалось еще пять колонн. И он должен уничтожить каждую. Глеб подобрался к соседнему стволу и прижал пилу к гладкой коре.

Убежище. 10 часов 23 минуты

Белый свет, укрывший их и предоставивший убежище, стал меркнуть. Анна стремительно теряла силы, отдавая все, что еще оставалось Аленке. Но ручей иссякал.

— Потерпи, милая. Потерпи, моя маленькая девочка. Еще немного и все кончится. Все кончится.

Степан смотрел вдаль. Сквозь истонченную пелену убежища он мог видеть, как гибнет лес. Деревья иссыхали, и с них большими кусками осыпалась кора. Воздух наполнился громким треском и скрежетом падающих стволов. А еще Степан видел лица. Много-много человеческих лиц: мужские, женские, детские; изможденные и перекошенные; молодые и старые. Некоторые он узнал, но большинство никогда раньше не видел. И ему пришло в голову, что это память. Память того существа, которое гибнет теперь под топором. Оно помнит всех, каждого, и никогда не забудет. Наступит день, быть может он еще далеко, когда оно снова возродится к жизни и вспомнит всех. Потому что ничего не бывает безнаказанным. Рано или поздно, грядет расплата, и грехи отцов падут на головы детей.