Читать «Похищение огня. Книга 1» онлайн - страница 259

— Кто же вы? — спросила она, все больше удивляясь, что раньше не видала и не слыхала об этой беспомощной жилице в каморке под лестницей.

— Я мать госпожи Шлейг.

У Лизы перехватило дыхание. Она представила себе огромный дом с множеством светлых комнат, наполненный дорогими вещами. В нем не нашлось, однако, места для старой матери хозяйки!

— Фриц, да и моя дочь терпеть не могут старух. И я их понимаю. Старость, моя дорогая, никого не красит. Зажилась на свете. Это большое несчастье для человека.

— Но ведь они богаты.

— О, конечно. Я сама отдала Фрицу все состояние, завещанное мне добрым господином Шварцем, посудным коммерсантом. Но видите ли, каждый капитал,— так мне объяснили мои дети,— должен приносить проценты. Я же ничего больше не могу дать. Старуха, подобная мне,— статья расхода, и только! — Госпожа Шварц грустно улыбнулась. А Лиза не находила слов от возмущения. Она негодовала. Ей захотелось убежать прочь из дома преуспевающего прусского буржуа. Но мысль о том, что Бакунин еще раз заедет повидаться с ней в Берлин, вынудила Лизу оставаться внешне безучастной ко всему, что было столь отвратительно в доме господина Шлейга.

Бакунин между тем скитался но Германии из государства в государство. Прусское правительство не давало ему визы на выезд в Познань. Он был совершенно без денег, без друзей, без связей. Лиза помогала ему из своего скудного заработка, стремилась своей любовью, заботой ободрить его, успокоить. Когда изредка они встречались, Бакунин принимался жаловаться на свое отчаянное, безвыходное положение.

— Я пригвожден к Берлину безденежьем. Будь у меня средства, я поехал бы в революционную Венгрию либо в Польшу и принялся бы там за подготовку восстания. Осень на исходе, а я все еще бездействую. Сижу и жду у моря погоды. И к тому же объявлен на весь мир шпионом. Я удаляюсь от людей, боюсь, что мне не верят.

Он возбужденно вскакивал и принимался ходить по комнате.

— Никогда мне не было еще так тяжело, мне всюду чудятся косые взгляды, подозрения.

Лиза принималась успокаивать его, хотя ее уставшая душа изнывала от горя и одиночества.

— Все знают, Мишель, что вы честнейший из честных. Вам верят. Будьте же мужественны,— уговаривала его Лиза.— Очень скоро придет и столь желаемый вами час действия!

— Нет и нет. «Новая Рейнская газета» стала любимейшим чтением немецких демократов.

— Тем лучше, ведь именно эта газета напечатала, что подлые сплетни о вас были клеветой.

— Да, но пятно остается на ткани, даже если жирный суп разлит был нечаянно. Меня теснят с обеих сторон: в глазах русского правительства я злодей, во мнении публики — мерзкий шпион. Я обязан доказать народу, что честен, хотя бы ценой гибели своей. Моя участь безвозвратно определена. Клянусь, что не отступлю от своей цели, не собьюсь с дороги, раз начатой, и пойду вперед, покуда не докажу усомнившимся во мне полякам и немцам, что я не предатель. К тому же, как демократ, я глубоко поражен июньскими событиями в Европе. Нет сомнения, что они омрачат еще больше европейский горизонт. И здесь, в Германии, правительство втихомолку собирает силы и ожидает только удобного часа для того, чтобы нанести демократии губительный удар.