Читать «Похищение огня. Книга 1» онлайн - страница 243

«Храбрость, с которой сражались рабочие, поистине изумительна,— писал Энгельс,— От тридцати до сорока тысяч рабочих целых три дня держались против более восьмидесяти тысяч солдат и ста тысяч национальных гвардейцев, против картечи, гранат и зажигательных ракет... Рабочие разбиты, и значительная часть их зверски уничтожена... Но история отведет им совершенно особое место, как жертвам первой решительной битвы пролетариата».

Июньская революция парижских рабочих потерпела поражение. Снова торжествовала международная реакция. Карл Маркс, следивший за всеми перипетиями борьбы, в своей статье «Июньская революция» подвел итоги чудовищным событиям, происшедшим в столице Франции.

Карл не покидал редакции. Иногда он вставал из-за стола и подходил к окну. Небо было зловещим, предгрозовым, пунцово-серым. Город изнемогал от зноя и духоты. Солнца не было, не было и дождя. Ночь не приносила облегчения. Воздух казался неподвижным и окутывал, как густая пыль.

На рассвете в кабинет Карла зашел Энгельс. Маркс протянул ему исписанные листы.

— Уже готово? Это так не похоже на тебя, Карл! И ты не задержишь своей статьи и, как обычно, но захочешь что-то дополнить, выправить, изменить в написанном?

— Время не терпит, Фридрих,— ответил Маркс псе еще во власти мыслей, которые излагал в своей статье.— Обрати внимание — ни одного известного республиканца, будь то из «National» или из «Reforme», не было на стороне народа! Не имея других вождей, других средств, кроме самого восстания, народ оказывал сопротивление объединенным силам буржуазии и военщины дольше, чем какая-либо французская династия... Питомцы медицинского факультета отказывали раненым плебеям в помощи науки. Наука не для плебея, который совершил неслыханное, небывалое преступление — вступил на этот раз в бой за свое собственное существование, вместо того чтобы проливать кровь за Луи-Филиппа... Итак, фейерверк Ламартина превратился в зажигательные ракеты Кавеньяка.

— Это сказано отлично,— прервал Энгельс.

— Вот оно — fraternité противостоящих друг другу классов, из которых один эксплуатирует другой. Братство, возвещенное в феврале, огромными буквами начертанное на фронтонах Парижа, на каждой тюрьме, на каждой казарме. Его истинным, неподдельным, его прозаическим выражением является гражданская война в своем самом страшном обличии — воина труда и капитала. Это братство пылало перед всеми окнами Парижа два дня тому назад, когда Париж буржуазии устроил иллюминацию, и какую, в то время как Париж пролетариата сгорал в огне, истекал кровью, оглашался стонами. Все это я изложил в своей статье.

— Ты писал ее чернилами, смешанными с кровыо,— тихо заметил Энгельс. — Я прочту статью сам, ты, верно, очень устал, передохни немного.

— В такие дни не должно быть усталости,— отозвался Маркс.— Кажется, я сказал то, что чувствуем и думаем мы все сегодня.

Двадцать восьмого июня в «Новой Рейнской газете» появилась статья Маркса: