Читать «В.В. Розанов. Семейный вопрос в России. Том I» онлайн - страница 4

Вернусь несколько назад. Никогда поэзия и беллетристика, в силу отсутствия в них анализа и документа, в силу вмешательства здесь воображения и обольщения (своею темою) авторов, не может заглушить, подавить унылого голоса сзади, который решил: "не помогайте" о всем, о чем он же решил: "Это - худое явление, в корне уже греховное". Здесь нужен анализ и документ. В настоящей книге, которая стоила автору изнурительного годового труда в одной только редакционной своей части, и дана и собрана эта документальная, доказательная сторона вопроса о семье. К ней, как к некоему архиву и психологических и социальных свидетельств, а вместе и как к почти "Словарю" мнений, теорий по вопросу о семье, придется долго возвращаться всякому ее исследователю.

Весы в здесь поднятых спорах, нет сомнения, склонятся и уже склоняются в мою сторону*. Читатели будут видеть, как встречена была моя мысль о разводе первоначально. В "Матерьялы" я не ввел только по ее обширности патетическую статью из "Богословск. Вестн.", принадлежащую г. Л.И.: "Христианский брак". Он писал в 1899 г.: "С великой грустью и болью читаю я статьи г. Розанова о браке и семье. Несомненно, намерения у автора добрые - защитить, поддержать падающую и разлагающуюся семью. Но автор не подозревает, какую недобрую услугу оказывает он семье, защищая ее такими доводами и предлагая к исцелению ее такие меры (т. е. развод). Он не догадывается, что рубит последний сук, после чего, несомненно, последует падение, отнимает у семьи то последнее, доброе и святое, чем еще она держится в настоящее время. Он средь бела дня сознательно грабит семью, безжалостно разрушает ее, разбирает это сложное здание до последнего камня. Не замечает он, как своею подобною проповедью о браке широко открывает двери тому ужасному произволу, о котором так красноречиво сам писал. Нет, не достигнуть семейного счастья, полагая его теории в основу семьи, и не сохранить брачного союза, освященного свыше властью, до гробовой доски. Положить его принципы в основу семьи - значит погубить семью. Если хотят залить землю еще большею грязью, большими стонами, большими кровавыми изъянами, то пусть сделают это. Но проклятия изрекут тому человеку всякие благородные уста". - С таким болезненным напряжением пишет автор, как бы забывая, что до "моих принципов" мы имели кровавые истории Скублинской, Коноваловой и tutti quanti (им подобные (ит.)), заставлявшие содрогаться всю Россию, да и целый европейский мир; что опыт насильственной, - насильственно-принудительной для одних пар и насильственно-запрещенной для других пар, - семьи прошел весь свой круг испытания в десятивековой истории Европы, всех ее народностей, и сказал все, что мог, в свое оправдание. Это "оправдание" - грязь; грязь и злоба; грязь и кровь. Нарыв болящий, невскрываемый, но сквозь оболочку которого просачивается бурый гной, перемешанный с пятнами темной, зараженной крови. Сам автор, г. Л. И., в цитированной статье пишет, попадаясь в сеть, мне же расставляемую: "Однажды я читал чин исповеди мирян по очень старинному требнику. В нем мое внимание невольно остановили грехи против седьмой заповеди, какие совершали миряне в то время. Здесь упоминался грех нарушения супругами супружеской верности, - далее перечислялись такие формы этого греха, какие без толковника или книги не только понять, но и представить невозможно! Человек погружался в такую бездну падения, глубины которой уже нельзя и измыслить. Как будто бы в это время дух лукавый руководил человеком, а не сам человек являлся творцом своих ужасных и омерзительных грехов. Оказывается, что не только эти грехи возможны и мыслимы для семейных людей, но и весьма часто в действительности совершаются ими и даже, может быть, они в данном случае не особенно много уступают людям неженатым" ("Богословский Вестник", декабрь 1899, с. 329). Я захлопываю на этом месте защелчку клетки и рассматриваю в ней попавшегося богослова. Что же он исповедует? Что "всяческая мерзость", недопустимая, невообразимая, жила и пусть живет в "Христианском браке" (заглавие его статьи, как бы противопоставляющей "христианский брак" моим принципам), - только бы развода не было и сохранилось единство квартиры и паспорта. Откуда же, кем же нагнетена в семью грязь? Да вот этой самой прощаемостью снисходительного посетителя Солохи, он же и Мефистофель... Но уже начинается не одна грязь, а слезы и кровь, когда чистая сторона, не в силах будучи глотать грязи и, приходя в суд, испрашивать расторжения уз, встречает "воздыхающий" ответ: "Ох, все согрешили! Потерпи, матушка (или - батюшка); пал Адам; почитай требники и чин исповеди: то ли найдешь, что у тебя; уж как-нибудь понеси крест, а святого таинства нарушить нельзя". Наконец, чтобы анализировать, да что же, наконец, как абсолютное sine qua nоn (непременное условие (лат.)) содержится в браке, которого наш моралист никак не хочет выпустить из обладания, мы ловим его на следующих словах: "Характерно и замечательно в данном случае и следующее: если над имеющими вступить в брак совершено таинство брака согласно со всеми существующими на этот предмет мудрыми церковными узаконениями, - то по нашим законам брак считается действительным и фактически совершившимся, хотя бы брачная жизнь после этого никогда не начиналась. И, не вступая в эти (т. е. плотские) отношения, сочетавшиеся считаются мужем и женою. История показывает нам немало подобных примеров. Но никогда брака не бывает там, где эти церковно-канонические узаконения не применяются. Страсть не образует и не составляет брака, а вовлекает только человека в грех, падение, в греховное состояние" (там же, с. 310).