Читать «Журнал Наш Современник №4 (2001)» онлайн - страница 138

После долгих мытарств — в Турции, в Румынии, где он также сидел в тюрьме как советский агент, о чем подробно описано в материалах “Дела”, перед началом Второй мировой войны Кудинову все-таки удалось вернуться в Болгарию, оставаясь под полицейском надзором, — с тем чтобы в конце войны быть арестованным советской военной контрразведкой.

В Софии, в документе охранки, в “Списке просоветских эмигрантов” значится Павел Кудинов. Советский историк Р. Г. Аблова в своем исследовании, ссылаясь на архивы Болгарии, пишет: “За деятельность по разложению русской и казачьей эмиграции в Софии, за коммунистическую агитацию и издание прогрессивного журнала Павел Назарьевич Кудинов высылался из Болгарии”.

 

Последний круг ада

9 сентября 1944 года в Болгарии пал профашистский режим и войска советской армии-освободительницы вступили в освобожденную от фашистов страну. Можно себе представить радость Павла Кудинова, когда русские войска пришли наконец в его ставшие родными места. И — потрясение, когда сразу после этого он был арестован вновь, уже не болгарами, служившими Гитлеру, а русскими, которых он так долго ждал.

Особенно глубоким его потрясение было потому, что, как он объяснял впоследствии, к его аресту привело то самое письмо к землякам, написанное им в 1922 году, которое напечатано в вешенских “Известиях”.

Об обстоятельствах своего ареста П. Кудинов рассказывал так: “При проходе Красной Армии через Михайлов-град на Белград пришли к нему офицеры НКВД, предъявили соответствующий документ и говорят: Вы — Павел Назарьевич Кудинов? — Я. — Это вы писали в 22 году в газету, как вы прозрели и как вы теперь уважаете русский народ и прочее? Хватит прикидываться, дубина. Собирайся, поехали”.

Хочу подчеркнуть, что на всем протяжении следствия — Кудинов ни разу не упомянул Шолохова, ни разу не сослался на то, что он — один из героев “Тихого Дона”, проявляя величайшую деликатность и заботу о том, чтобы не нанести вреда писателю. Имя Шолохова в устах Кудинова впервые прозвучало только после его освобождения. Об этом так же, как и об обстоятельствах ареста, его пребывания в лагере и освобождения, мы узнали от человека, который познакомился с ним в лагере и позже состоял в переписке. Мы провели с ним обстоятельную беседу, записав ее на магнитофон и получив ксерокопии и частично оригиналы ряда писем П. Н. Кудинова. Этот человек — Григорий Юрьевич Набойщиков — ныне учитель истории в одной из петербургских школ, журналист и краевед, а в прошлом — офицер внутренних войск НКВД.

Воспоминания и переписка с Кудиновым Г. Ю. Набойщикова исключительно интересны.

Г. Ю. Набойщиков рассказывает, что он встретил П. Н. Кудинова в лагере в 1955 году, когда ему было около 65 лет: “Крепкий мужик, быстро ходит, быстрая реакция, среднего роста, широкоплечий, улыбка с лукавинкой, умный, взгляд пронзительный, собеседника видит насквозь...” “Он был сильным человеком, я в 1956 году слышал, что в Инте на лесоповале, где он много лет работал, конвойные боялись его физической силы, его взгляда”. Об этой его особенности знали казаки-эмигранты: “человек выдающейся физической силы”, характеризует его американский исследователь Герман Ермолаев.