Читать «Сцена» онлайн - страница 12

Он заходит в мужские уборные.

Придёт, постоит, помолчит и уйдёт в другую.

— Чёрт знает, что такое! — во всё горло замечает благородный резонёр. — Посторонние люди шатаются по уборным. Тут гримируешься, а они заходят, смотрят, слонов продают.

— Извините…

— Ничего-с!

— Есть такие люди, — повествует комик, — которые, когда остановятся и посмотрят в пруд, — караси дохнут!

Иван Иванович спешит улетучиться.

Ему не везёт.

Он всегда как-то ухитрится попасть к первому любовнику, как раз в ту минуту, когда тот совершает самое интимное таинство своего туалета, — надевает ватоны; к резонёру, когда тот не знает роли, которую сейчас нужно играть; к комику, когда он проиграет партию в шашки своему постоянному противнику — суфлёру.

В конце концов, он удирает из-за кулис.

Но на половине коридора его нагоняет горничная:

— Пожалуйте, барыня требует. Очень сердятся.

Он возвращается обратно с провинившимся видом и выслушивает нотацию.

— Ваша жена играет, а вы куда-то в публику бегаете. Посмотрите, так ли у меня приколоты бантики?

И через минуту слышится снова:

— Барин, посторонись!

— Иван Иванович, нельзя же соваться под ноги!

— Это безобразие! Лезть в женскую уборную.

— Чёрт знает! Посторонние люди по уборным шляются. Хоть в трактир иди гримироваться!

— Да уходите же вы, чёрт вас возьми, со сцены. Занавес надо поднимать!

И он летает из кулисы в кулису, с одной стороны сцены на другую, во взлохмаченном цилиндре, перепачканном пылью пальто, напоминая «рыжего» в цирке.

С ним случилось величайшее из несчастий, какое может случиться с человеком в жизни.

Он «замужем за актрисой».

Никто не знает даже, как его фамилия.

Он потерял свою фамилию.

— Это… это… как это? Ну, словом, — это муж Фитюлькиной.

А некоторые даже так и рекомендуют его:

— Г-н Фитюлькин.

Несмотря на то, что «Фитюлькина» — это только сценический псевдоним.

Он «муж царицы», как зовут его поклонники.

«Багаж Фитюлькиной», как называют его на закулисном жаргоне.

«Актрисин муж».

Иногда он заявляет, доведённый до отчаяния:

— Матушка, я не могу так дольше жить.

Тогда она обрывает его тоном, не допускающим возражений:

— В таком случае вам следует жить не с артисткой, а с кухаркой!

Их супружеские разговоры для меня не тайна, потому что наши номера в гостинице рядом, и нас разделяет только тоненькая перегородка, позволяющая слышать иногда даже… звуки аплодисментов и следующие за ними тяжкие, сокрушённые вздохи.

Я помню её первый дебют.

Она была вне себя.

— Какое несчастье для актрисы быть замужем, да ещё за таким идиотом как вы. Я для вас всем пожертвовала…

— Леночка!..

— Да-с, всем, всем! Успехом! Иванову встретили букетом, Петрову букетом, Сидорову букетом. А всё почему? Потому что не замужем. А я?! Кто будет подавать букеты женщине, у которой такой муж, как вы! Вот и выходи без хлопка! Я для вас всем пожертвовала, а вы?!

Ей был подан большой, роскошный букет с надписью на лентах: «Добро пожаловать», — и после спектакля за перегородкой была целая буря.