Читать «Переодетые в чужие тела» онлайн - страница 100

-- Ты... имеешь ввиду... -- призадумалась она, -- мое женское положение?

-- Да.

-- Я всегда к этому стремилась. Мое приобретение -- это всегда была и есть я сама.

-- Счастливая ты.

-- А разве ты не имеешь, то, что хотел?

-- Кажется, уже не имею.

-- Не понимаю тебя. Сожалеешь?

-- Сейчас... Да. Но не о том, что получил возможность, а о том, что не могу возвратить ее.

-- Удивительно. Стремился и стал. Зачем же терять?

-- Да. Я стремился. Да. Приобрел. Ну, почему же такая клейкость человеческой судьбы!? Нет, я не хочу и не принимаю такое!

-- Мне тебя жаль. Ты как ребенок: поигрался, познал и хочешь отдать. Но это настоящие игры, Василий Федорович, с болью и кровью, среди людей не принято иначе.

-- Знаю. И это меня мучает. Как много и бы-стро мы могли бы узнать и познать и покаяться и идти дальше, если бы...

-- Можно было бы играться и отдавать? -- уточнила Юсман.

-- Да. Играться! Именно так! С детским во-сторгом отдаваться соблазну желания и отходить от него, отпускать для другого.

Я чувствую, я понимаю, что не может больше так продолжаться на Земле: человека поглощает желание или множество таковых, и он -- не успевает, не может освоить из них, хотя бы те, которые видит и хочет иметь...

Почему, почему, ему, человеку, постоянно приходится исподволь коситься на желаемое, страдать о близости с ним, но иметь его, в лучшем случае, частично, не полностью, по крошкам, а в худшем... не иметь никогда, а еще хуже того -- получить желаемое и не мочь возвратить его по-другому, нежели как ценою собственной жизни.

Я не хочу так.

Я протестую против такого. Так слишком долго идти и невозможно собрать воедино весь опыт.

Ну, почему же лишь смерть избавляет ото всего!? Да. Я поигрался, но я осознал это.

-- И ты хочешь играться в другое, -- будто продолжила, подсказала мысль профессору Юсман.

-- Не понимаю, что в этом плохого? -- озадачился Василий Федорович.

-- Я могу лишь только напомнить сказанное: с кровью и болью они, эти игры, понимаешь?

-- Значит..., все-таки смерть все решает?

-- Смерть лишь возможность, решаем только мы, Василий Федорович. Мы выбираем смерть, а не она нас.

-- Плохой мир, несправедливый и медленный, он должен меняться, я в это верю.

-- Может и прав ты, Василий Федорович, но я, видимо, не совсем, не до конца..., не так понимаю тебя, как ты бы хотел этого. Прости, -- сказала Юсман.

Некоторое время они сидели молча в машине.

-- Все, -- решительно сказала Юсман, встряхнув головой, будто прогоняя одолевающий сон, -- Пора. Надо идти, Василий Федорович. Надо!

-- Постой, -- остановил ее профессор, тоже оживляясь. -- А как ты думаешь справиться с Ворбием?

-- Вот, -- сказала Юсман и достала из внутреннего кармана куртки небольшой пистолет, -- на этот случай имеется.

-- Газовый? -- уточнил профессор.

-- Настоящий, Василий Федорович, самый что ни на есть.

-- Огнестрельный?

-- Конечно.

-- Дай его мне, Виктория, -- попросил про-фессор.

-- Зачем? -- удивилась Юсман.

-- Я мужчина и в моих руках оружие будет прочнее работать. И потом, тебе все равно же необходимо выполнять какие-то манипуляции, известные тебе: генератор, капсула, архив. Давай мне пистолет. Я буду в качестве останавливающей силы, а ты в качестве производящей действия.