Читать «Гончая. Гончая против Гончей» онлайн - страница 196

Оставшись один, я уже без угрызений совести закурил очередную сигарету. День был солнечным, но глухая стена напротив застила, нависая над зарешеченным окном. На серой штукатурке темнело сырое пятно, напоминавшее по форме крылатого коня. Пегас за решеткой — эта случайная метафора показалась мне знаменательной, и я уверовал в то, что на меня снизойдет вдохновение.

Из тридцати страниц, которые я прочитал с трепетом скупца, я узнал и много, и мало. В июле тысяча девятьсот восемьдесят первого года Карагьозов и Панайотов встретились с представителем фирмы «Мюллер и сын» и дали ему ужин в ресторане отеля «Нью-Отани». Около десяти вечера Бабаколев зашел в мужской туалет, что близ чайной, и, уже моя руки, вдруг увидел в соседнем зеркале (он подчеркнул этот факт — не в зеркале перед собой, а в соседнем) главного эксперта Карагьозова. Карагьозов как-то боязливо огляделся вокруг, но стена передней комнаты помешала ему увидеть Бабаколева. По случайному стечению обстоятельств Христо видел все, оставаясь сам незамеченным. В руках у Карагьозова была видеокассета в оригинальной упаковке, он быстро разорвал целлофан, вытащил из пестрой коробки кассету, но она неожиданно выскользнула у него из рук и упала на пол. От удара во все стороны разлетелись доллары. Их было много, причем Христо показалось, что на банкнотах стояла цифра 100. В первый момент он инстинктивно подался вперед, чтобы помочь собрать с пола «зеленых ящериц», но, испугавшись, отпрянул и вернулся обратно в кабинку туалета. Будучи докой в своем деле, Костов не поленился сходить в чайную японского отеля, где выпил маленькую порцию виски, а потом написал своим каллиграфическим почерком, что подлинность фактической обстановки не вызывает сомнений, так как он лично посетил вышеупомянутый мужской туалет и проверил верность показаний Бабаколева.

На вопрос, почему он не сообщил в милицию, Бабаколев ответил, что он поделился увиденным со своим непосредственным начальником Панайотовым, но тот ему не поверил. «Я побоялся, что следственные органы тоже обвинят меня во лжи. Карагьозов был мстительным человеком и большим начальником, и это означало, что я потеряю работу». На очной ставке Карагьозов держался дерзко, даже нагло. «Вы кому будете верить, — грубо заявил он, — мне или этому ничтожеству, недавно выпущенному из тюрьмы?» Он полностью отверг обвинение Бабаколева. Главным аргументом его самообороны было утверждение, что шоферы ждали своих шефов в машинах и если бы кому-либо из них приспичило в уборную, он не стал бы искать ее по всему отелю, а сходил бы в туалет на первом этаже. Костов согласился с этим возражением, но в то же время нашел и убедительное объяснение поведения Христо. «Абсолютно нормально, — сказал он, — что двадцатилетнему парню с таким социальным положением и характером мышления, как у Бабаколева, редко имевшему возможность бывать в фешенебельных местах, захотелось пойти именно туда, где, как он знал, находился его начальник».