Читать «Зеленое море, красная рыба, черная икра» онлайн - страница 16

Секретарь горкома – седой высокий мужчина в очках – прочитал короткую речь, потом на холмик у могилы вскочил начальник рыбинспекции – Цаххан Алиев. Плоское, с мелкими оспинками, лицо его горело:

– Пусть дрожит земля под ногами у подлых нарушителей закона, опять поднявших руку на человека! Сначала на Саттара Аббасова, теперь – на Сергея…

Алиев оказался искусным оратором. Он отказался от призыва к возмездию и посвятил свое выступление благородным задачам охраны.

– …Только за первый квартал коллектив районной инспекции, душой которой был Сергей, изъял десятки километров красноловных сетей, калад, – этих варварских средств пиратского лова… Пятьсот сорок рыб осетровых пород на сумму свыше ста тысяч рублей… Спи спокойно, наш дорогой товарищ! – закончил он. – Дело, за которое ты отдал свою жизнь, мы доведем до конца…

Всего выступило несколько человек. Мне запомнилось короткое слово директора заповедника – широкоплечего, высокого здоровяка, опиравшегося на костыли:

– …Сережа охранял все живое, не только рыб. Неуклюжая безобидная птица качкалдак потеряла одного из самых верных своих защитников… Я как-то сказал Сереже: «По дороге, из машины, я насчитал на километр всего сто сорок птиц! Куда мы едем?..» Он только положил руку мне на плечо… Прощай, Сережа… – В конце он расплакался.

Жена Пухова – русая, в черном плаще с черной косынкой, тихо всхлипывала – словно отплакала свое и не хотела никого обременять созерцанием ее слез. Одной рукой она теребила мокрый платок, другую не отрывала от руки мальчика лет шести – чисто и скромно одетого. На лице мальчика было полное непонимание происходящего, а еще желание делать все, как хотят старшие. Из него уже сейчас рос хороший помощник, я видел это по тому, как он, в свою очередь, держал за руку маленькую сестру и следил за ней. Может, это помогло мне лучше представить самого убитого, а главное, понять его существенную черту – надежность, самый редкий и ценный дар в человеке.

Я оглянулся на своих. Следователь Гусейн Ниязов – он прибежал на кладбище прямо с парома, поручив младшую девочку жене, – стоял, ничего не видя, погруженный в себя. О чем он думал? Его отцовские и супружеские обязанности цепко держали его и на кладбище.

Милицейские сняли фуражки, стояли «вольно», в любую минуту готовые к приказу недремлющего, величественного Эдика Агаева.

Мой толстый молодой помощник Бала виновато улыбнулся мне одними губами; тяжелый, из твида, модный пиджак вздымался горбом на его животе.

По знаку секретаря горкома подполковник Агаев расставил своих карабинеров, негромко отдал команду. Сухой треск выстрелов согнал несколько птиц с окрестных памятников. Я машинально посчитал. Директор заповедника назвал точную цифру – птиц было именно четырнадцать на сто метров.

Тут же, мгновенно, оркестр перешел на бодрый марш. Ритуал похорон был давно отлажен. Мужчины забросали могилу землей. Вдова Пухова, его дети, большинство присутствующих бросили по нескольку комьев земли. Я тоже подошел.

– Вы не поедете на поминки? – В мою сторону повернулось

добродушное русопатое лицо одышливого Буракова.