Читать «Газета День Литературы # 162 (2010 2)» онлайн - страница 52
Газета День Литературы
Я – игрушка дураков.
РОМАНС
Не ты, мой друг, не ты, а я
Вчерашний день провёл в сиротстве –
В саду, где узкие воротца
И деревянная скамья.
Где у моих уставших ног
Тропинка пыльная плутала,
Где сонно бабочка летала,
Где понял я, что – одинок.
Слагался день из низких туч,
По древу ползали мурашки,
И думу думали ромашки,
Как уберечь последний луч?
А ты увидеть не могла,
Что я весь день провёл в сиротстве.
Мне – длинный день, тебе – короткий,
Тебе – огонь, а мне – зола.
Но ты умела рисковать,
И потому была жестока.
И потому – не одинока,
Что дверь умела закрывать.
Мне милых губ не целовать,
В сиротстве быть, в саду забвенья…
И я бросаюсь в исступленье
Ромашкам головы срывать.
МИНОТАВРЫ
Мы – от Чукотки и до Нарвы –
Москве сегодня не нужны.
Нас пожирают Минотавры,
Рождённые среди страны.
Победно зло гремит в литавры,
Вновь торжествует "Вечный жид".
И под копытом Минотавра
Русь, будто Герника, лежит.
СТРЕЛА
То ль из памяти чьей-то усталой,
То ли из неземного угла,
Пробивая небесные дали,
Пролетела над Русью стрела.
Направления не потеряла,
Просвистела в ночной тишине
И сверкнула огнём, и застряла,
В монолитной Кремлёвской стене.
Но недолго сияние длилось
И недолго качалась стрела,
На две части стена развалилась,
Мавзолей под собой погребла.
ШУКШИН
Хлеб славы – и горек, и сладок.
Сельчане, ведь вы – не враги?!
Страдал он от ваших нападок,
Придирчивые земляки.
Здесь скрыто немало загадок…
Неужто – он был нелюбим?
Вот "срезали" Васю – и сладок
Был гонор ребяческий им.
А он разрывался душою
И думал: "Да что ж это вы?"
Стонал по ночам и межою
В поля уходил от молвы.
Под утро сидел на Пикете –
Родной невысокой горе,
В тиши и в немом полусвете,
Мечтал о вселенском добре.
Сидел среди цветиков синих,
Где солнце вставало большим,
Тревожная совесть России –
Василий Макарыч Шукшин.
Редакция
Алексей Марков «ВСЯ РОССИЯ В ЛУЧАХ...»
К 90-летию поэта (1920-1992)
***
Уже который день подряд
Свистят, аукают метели.
Деревья голые стоят,
Они от стужи почернели.
И только дуб назло ветрам
Листвой чугунною рокочет.
Её он сбросит только сам,
Когда он сам того захочет.
***
В напасти гордость отпадает;
Вдруг ощутишь сутулость плеч,
И остроумье увядает,
Становится неловкой речь...
И женщины, что, чуть не плача,
Шли вслед, назойливо любя,
Твою почуяв неудачу,
