Читать «Пред иконой стоишь со свечою...» онлайн - страница 9
Людмила Колодяжная
я стою пред фрескою — резкий свет,
небо мое позднее Тайной Вечери,
в каждом нимбе-луночке — лунный след...
* * *
Помнишь, мы разделили небо,
как когда-то делили ризы,
слева слышались плачи Глеба,
справа слышались плачи Бориса.
Помнишь, мы разделили дали,
луч рассек мир на две окраины,
на два рая, и в каждом Авель,
святополком-убитый-каином.
Жертвы две — дань на две ладони,
две ладьи в океане Господнем,
в черной ризе да в белой — кони,
братья едут спустив поводья.
Каждый ангелу равен — с неба
каждый облаком-вьется-ризой...
Если слева — молитвой Глеба,
если справа — молитвой Бориса...
Аввакум
Путь наш очерчен грубо,
все ж, различим вдали
темные бревна сруба,
столб ледяной пыли,
голос возвышен трубный —
«Будущее гряди!»,
мы сожжены там будем —
руки крестом на груди
сложим, готовы к смерти,
воздуха рвется слюда,
с оледеневшей тверди
в пламени бездну, туда
в бездну, где сложены ровно,
словно бы без труда,
но с верой — древние бревна,
праведной жизни года
сложены без усилья,
чтобы был легче дым,
руки расправим крыльями —
ангелами взлетим,
жгут ледяные торосы,
в рубище, босиком —
ангелы тоже босы —
к огненной смерти идем...
* * *
Ризы голосом разрезаны,
развеваются в полете —
облаками бегут резвыми...
Спим, юродивы, в лохмотьях.
Прорастут слова — их скашивают,
звук, чуть слышный остается —
о княгине Анне в Кашине,
о Саровском чудотворце.
Облаками отгородится
даль родная от чужбины,
провожает Богородица
к облаку-калитке Сына,
к горизонту, до околицы,
до пустынных трав ковыльных...
В час прощальный колокольцы —
ангелов задеты крыльями...
Ризы, сшиты голосами,
отдаляются мелодией —
в высь, покинутую нами...
Спим в лохмотиях, юродивы...
Свидетельством первым доселе мир жив
* * *
«Но они, услышав, что Он жив,
и она видела, не поверили…»
Свидетельством первым
Доселе мир жив,
И ласточек веры
Строги виражи.
Слова Его — стрелы —
«Мария! Я здесь!
Свидетельством первым
Мариина весть.
Девичьему взгляду
Христос, словно сон,
Явился из Сада
В обличье ином.
И тем, что дорогой
В селение шли,
Явился Он строгий
В дорожной пыли.
И те как сумели,
Сказали другим,
Другие не верили,
К чуду глухи.
Но все же — Марии
Учитель, как сон,
Явился впервые
В величье ином.
И ласточка-точка
Ликует, кружит,
Вьет кружево строчки,
Над жизнью дрожит.
