Читать «Дело Кравченко» онлайн - страница 11

Гренье (стараясь быть хладнокровным): Если правда то, что вы писали, значит надо сказать, что Гитлер был прав, когда ринулся на Россию.

Продолжительное молчание.

Затем начинается спор об индустриализации.

Гренье показывает, что СССР обладал громадным потенциалом перед войной. Кравченко говорит, что Америка ввезла на 11 с половиной миллиардов пушек, танков, медикаментов, сала и пр. в Россию.

— Победа над фашистами, — возвышает Кравченко голос, — не победа советского режима, но победа моего народа. Его жертвенность, его труд, его мужество победили немцев. Революции делаются не для индустриализации, — продолжает он, — но для человека! Если бы не страх, не хаос, не террор, Россия была бы могущественная страна.

Но Гренье припас для конца камень за пазухой: этот камень — Дорио. Он считает, что Кравченко — новый Дорио. Сперва — коммунист, затем — антикоммунист, а потом — ходил в немецкой форме.

На этом эффекте французский депутат кончает свои показания.

Показания Пьера Дебрей

Пьер Дебрей — первый французский критик Кравченко. Это молодой человек с необычайно высоким голосом, обидчивый и многоречивый. Он — сотрудник «Темуаньяж Жретьен» (редактор этого журнала, О. Шайе, через телеграфное агентство сделал заявление, что П. Дебрей выступал не от еженедельника, но исключительно от себя самого). В свое время, когда вышла книга Кравченко, Дебрей написал, что она слишком «романсирована» и что в ней есть противоречия.

— Слава Богу, она романсирована! — восклицает мэтр Изар. — Такой мы ее и любим, такой она нашла широкий доступ к массам.

— Если вы ищете статистики, то читайте «Юманитэ», — вторит ему Кравченко. (Смех в публике).

Дебрей: Я бы хотел узнать, сколько героев выведено под вымышленными и сколько под настоящими именами?

Кравченко: Я подсчитаю к завтрашнему дню.

Дебрей: Вы тут обманули женщину (читает в книге, но никто ничего не слышит). Вы рассказали о смерти Орджоникидзе, при которой не присутствовали.

Кравченко: Я имел информатора и я могу его назвать при закрытых дверях.

Председатель: Это не необходимо.

Дебрей внезапно меняет тон:

— Вот есть тоже один человек, который порвал с режимом. Это Михаил Коряков. Он в Соединенных Штатах очень нуждается. Он даже жалеет, что уехал. Вот это честный человек!

Кравченко: Во-первых, он не в Соединенных Штатах, а в Южной Америке. Во-вторых — он издал книгу, которая имела некоторый успех и сейчас он не нуждается. В третьих — он как раз о моей книге написал очень сочувственную статью. Я переведу ее и доставлю сюда завтра, чтобы суд мог с ней ознакомиться. (В зале продолжительный гул одобрения).

Внезапно встает Вюрмсер, редактор «Лэттр Франсэз» и обращается к свидетелю с предложением рассказать на прощание о том, как он действовал в резистансе. Публика протестует. Председатель призывает ее к порядку.