Читать «После десятого класса» онлайн - страница 106

Когда мотор трактора умолк, нас окружила не тишина, а хаос приглушенных звуков. Трещали кусты, что-то позвякивало, переговаривались люди. Было непонятно, откуда неслись эти звуки, казалось, что ими полон воздух вокруг, даже у самых ушей.

Несколько вражеских мин, провизжав над нами, разорвались сзади в рощице. Неужели противник услышал шум нашего трактора? Но больше не стреляли. Цыганкин направился выбрать место для укрытия трактора, но куда бы он ни совался, его отовсюду прогоняли окликом часовые. Так и пришлось оставить трактор на поляне, замаскировав ветками.

Пока расчет приводил орудие в боевое положение, окапывал его, разбивал палатку, рыл щели для людей и боеприпасов, я пошел вперед, чтоб еще раз уточнить свое место. Очень хотелось увидеть майора Лобач-Стрижевского и сказать ему, что я здесь.

Но близко к месту будущей переправы меня не подпустили часовые. Потом в сторонке я различил группу бойцов в ватниках и касках, подошел, спросил, где найти командира батальона. Один боец обернулся, и я узнал майора. Под глубоко надвинутой каской поблескивали его глаза, лицо было неподвижным и отчужденным.

— A-а, приехали? — равнодушно спросил он и повернулся ко мне спиной, вполголоса отдавая распоряжения. Рядом с ним стоял тот самый лейтенант, мой сосед по новогоднему столу, Все они разговаривали и не обращали на меня никакого внимания. Они были заняты своими делами, мне тоже надо приниматься за свои.

Наша палатка уже была поставлена, из трубы летели редкие искры. Готовился ужин. Утром надо плотно поесть. Днем будет не до трапез.

Я зажег в палатке орудийный аккумуляторный фонарик, что делал крайне редко, и стал уточнять данные для стрельбы.

После ужина до глубокой ночи тренировал расчет в стрельбе неподвижными завесами и, убедившись, что как будто все готово, объявил отбой.

Долго не мог заснуть. Слушал, как ворочались с боку на бок, вздыхали и бормотали орудийные номера. Курили в темноте и, поплевав на палец, тушили окурок. Земля сдержанно гудела. Она хорошо прослушивалась сквозь кучу лапника, служившего мне подушкой. Снаружи в палатку доносились голоса людей и скрип снега под валенками нашего часового.

На душе было тревожно, тоскливо и одиноко.

На рассвете всех нас тряс озноб, хотя каждый выпил по две кружки горячего чая. Кругом черные елки, серое небо и серый снег. Из леса доносилась возня, хриплые выкрики, ругань. Потом все стихло, и лес действительно показался вымершим. Стрелки часов подкрадывались к 9.30. Занимался рассвет, и от него становилось еще холоднее.

Ствол орудия смотрел в сторону переправы. Навод-чик ерзал на сиденье и дышал в ладони. За орудием лежали открытые ящики со снарядами — три отдельных штабеля для завесы номер один, два и три. Взрыватели гранат были заранее установлены на расчетные деления.

Я непрерывно внушал бойцам:

— Главное, учтите, главное — следить за появлением самолетов со стороны противника прямо на переправу. Если прозеваем фланговые самолеты — не беда. За всеми не уследишь. Головою назад не вертеть. Там много батарей, они примут меры.