Читать «Мемуарр» онлайн - страница 33

Все, что мое жизнеописание сейчас собой представляет, свелось к его названию – Автобиограффия. Как Мемуарр – список лиц на сцене, она – список олицетворений. Они – маленькая труппа циркачей, выходящая слитной, грудь к спине, колонной на арену и по окончании номера уходящая в закулисную дыру. Они наряжены в одинаковые костюмы, одинаково нагримированы. Они – игральные карты, то сложенные воедино, чтобы никто не подглядел, то развернутые веером, чтобы показать, что одной масти.

Авта – аллегорическая самость. Гречанка в тунике – с грубыми чертами лица и тяжелой телесностью. И в движении и в покое от нее исходит напор, сродный рабочему, плясовому, экстатическому.

Био – аллегорическая растительная витальность. Более организм, чем живое существо. Охотник, почти сливающийся с природой.

Граф – аллегорическая амбициозность. Нацеленность на производимое впечатление. Важность, пышность, поведение напоказ – прошитые едва заметной нитью неуверенности в себе. Писарская каллиграфия почерка. Играющий себя актер, немного клоун.

Фия – сестра ФИО (Фамилия-Имя-Отчество), Фамилия-Имя-Ячество. По делу бы, с нее жизнеописание должно начинаться: фия-авто-био-граф. Я – родился, я – женился, я – умер. Вместо – меня родили, меня женили, меня уморили. Какой-то Анатолий, из каких-то Найманов.

Эти четверо – единосущные, нераздельные, всегда одновременые ипостаси автобиографии. Обезьянничающие ее опыту о Боге, ее представлениям о Нем. А при этом и ее компоненты, не теряющие своей самостоятельности. Ее двигатели и продукция. Форма их существования – круг, венок, сплетание, танец. Био и Граф преследуют Авту и Фию, те завлекают их. Не кордебалет, а четыре солиста, но назубок знающие роли.

А если вглядеться, впиться в них зрением, насытив его всей, какая есть, душевной силой, то вдруг увидишь, что это четверка агентов власти. Они заняты переделкой вольности, отваги, творчества, составляющих жизнь, в либретто жизни, в биографию. Превращением вина в воду.

Что бы или кто бы они ни были, они неправда. Та, которую реальность, победившая все другие реальности и воцарившаяся на земле, признала единственно реальной. Себя признала. А ее материал и продукт – единственными годящимися быть материалом и продуктом биографий. Фактами. Факты – денежные знаки, дензнаки, деньзнаки этого мироустройства. Этой реальности. Этой неправды. Прилети с ними на Луну, они – туалетная бумага худшего качества.

Правда – в другом измерении жизни. Опыт ее есть у каждого, но считается необсуждаемым, никому не нужным, как бы стыдным. Если какую жизнь и имеет смысл описывать, то только ее. В ней нет фактов, от них остались ярлычки и обертка. В ней цену имеет желание, а не то, удовлетворено оно или нет. И влюбленность – а не отвечено на нее или оставлено без внимания. И опьянение – а не исполняются ли его грезы. И привлекательность как таковая, и тоска. И утраты – прежних желаний, влюбленности, мечтаний, прелести, печали – все равно, справились мы с ними или они неутолимы. Есть они или отняты, они одинаково действительны и призрачны. Они – туман над утренней рекой после вчерашней дневной жары и ночной прохлады, колышащийся нелепо и таинственно. Мелкодисперсный бисер, мечущийся сияющими хлопьями в самолетном иллюминаторе.