Читать «Отложенная битва» онлайн - страница 5

* * *

Люди железной крови, что вы забыли здесь?

Люди железной крови, кто вам доставил весть?

Люди железной крови, ваша ль задета честь?

Люди железной крови, были вы – или есть?..

Память течет рекою сквозь вековечный сон,

Там, где прошли герои-демоны прошлых времен,

Там, где прошли герои – лишь пустота и вонь...

Память течет рекою. Помнящий – обречен.

Камень не знает хода времени, дней, веков.

Чует он лишь породу, лишь гордый дух и кровь.

Чует он лишь породу – и для рожденных вновь

Камень не знает хода в толще скалы из слов.

Дети подземной тверди в старых камнях живут,

Молча смеясь над смертью, вслух они жизнь зовут.

Молча смеясь над смертью – предали свою суть

Дети подземной тверди, вам открывая путь.

Путь для того, кто властен не повернуть назад,

Для укротивших страсти и обманувших ад.

Для укротивших страсти – станет бальзамом яд...

Путь – для того, кто властен сделать пустыней сад.

* * *

Ульрих фон Дюренбрехт отбросил воспоминания. Полных восемнадцать лет минуло с тех пор! рыцарь успел жениться, овдоветь, вырастить дочь и даже выдать ее замуж; Эрика, того гляди, дедушкой его сделает, а он тут воспоминаниями занялся!

Ульрих кисло усмехнулся. Старики, они ведь воспоминаниями и живут, чем им еще жить-то? А ему пятьдесят восемь скоро. Старость не старость, но и никак не молодость. Хотя вон, император Магнус всего на восемь лет старше Ульриха, но давно уже и седобородый, и плешь под короной просвечивает, и в седло последний раз садился лет десять назад. Так что смотря с кем сравнивать. Рыцарь на здоровье иногда жаловался, и некоторые кости при перемене погоды ныли так, что врагу не пожелаешь, однако в поединке и сейчас часто одолевал зятя. А Кеннет был не из слабаков, как-то в Загорье ездил охотиться на дракона, сожравшего Зигфрида, сына Зигмунда – и в отличие от своих многоопытных спутников, возвратился живым...

Ладно, к дьяволу все эти подробности. Не они Ульриха сюда привели, не они и уведут.

Старый рыцарь еще раз огляделся, уверился, что никого поблизости нет, и значит, ни один любопытный не увидит того, чего видеть посторонним не положено. Нашел скалу, которую узнал бы в туманную и безлунную ночь, трижды ударил в камень рукоятью топора и вступил под своды возникшей перед ним пещеры.

– Рад видеть тебя, – молвил стоящий в дальнем углу рыцарь в зеленых чешуйчатых доспехах.

– Не могу ответить тем же, – скривился Ульрих. – Я бы и не приходил, но раз обещал – надо.

– Надо, – согласился тот. – Ну что, сразу сдашься, или рискнешь обойти судьбу по кривой?

– Я лучше рискну сквозь нее пройти, – оскалился рыцарь. – Топор и щит, полная броня, пешими?

– Пешими, топор и щит, броня. Сегодня в полночь, часа через два то есть. С латами помочь?

– Сделай одолжение.

Плотная куртка из трех слоев кожи со вставками на плечах и груди; штаны из того же материала, подбитые внизу войлоком; наголенники и наколенники, которых так не хватало многим риттерам в Штирии, в стычках с быстрыми аварскими конниками, любителями полосующих ударов по ногам всадника; тяжелая кольчуга до середины бедра, с рукавами до локтя – приняв на плечи тридцать фунтов железа, Ульрих словно пятнадцать лет сбросил; крепкий шлем с нащечниками и переносьем в виде копья; латная перчатка и наруч на левую руку, круглый щит шириной в два локтя на правую. И за поясом – любимый топор, Weltschmerzer, готовый в любую минуту прыгнуть в руку хозяина и раскроить чей-нибудь череп вместе со шлемом или щитом.