Читать «Две книги о войне» онлайн - страница 217
Георгий Холопов
Когда машина подъехала к переправе через Дунай и мы стали в хвост очереди, я показал Василию толстую пачку своих денег.
Надо бы что-нибудь на них купить, — сказал я. — Не везти же в Ленинград?
Боюсь, что придется, товарищ капитан, — ответил Василий. — По воскресеньям тут все закрыто.
Ну, не может быть! Что-нибудь да купим! Хоть полмешка грецких орехов.
Но прав оказался Василий. Мы объехали весь центр города, побывали и на рынках. Всюду все было закрыто. Железный европейский порядок!
Что же нам делать в таком случае? — Я был в отчаянии. — Давай тогда хоть напьемся кофе и наедимся пирожных!
На улице Ракоци Василий остановил машину у кондитерской. Их сотни в городе — от больших до самых маленьких в три-четыре столика. Они-то уж всегда открыты.
Но молоденькая официантка, похожая на Кармен, видавшая всяких посетителей, немало удивилась, когда я попросил ее принести нам целый противень пирожных, — они здесь втрое меньше наших русских пирожных, — и по десять чашечек кофе, — они тоже намного уступают нашим.
Вы не шутите? — спросила она, вытащив и сунув обратно блокнотик в карман фартука.
Славяне гуляют! — весело проговорил Василий и, к моему удивлению, — это совсем на него не было похоже — хлопнул Кармен ниже пояса. Но, точно обжегшись, отдернул руку.
Мы довольно-таки легко расправились и с кофе и о пирожными, — хозяйка из-за буфетной стойки все время не сводила с нас настороженного взгляда, — и щедро расплатились с Кармен. Я протянул ей тысячу пенго, вдвое больше суммы, указанной в счете, который она подала нам на серебряном подносике. Василий вдобавок сказал Кармен комплимент по поводу ее огненных глаз.
Кармен дружески потянула Василия за ухо и вышла провожать нас на улицу. Она просила не забывать их кондитерскую и не раз низко поклонилась.
И еще долго виднелась ее милая фигурка, пока наша машина не повернула в сторону набережной...
Мне хотелось в последний раз из конца в конец проехаться по набережной Пешта, попрощаться с Дунаем.
Проезжая мимо пассажирской пристани, так памятной мне по февралю, когда мы здесь скрывались от пулеметного огня из Буды, я увидел на стене одного из домов большую рекламу, зазывающую на выставку- продажу картин венгерских художников. Когда мы доехали до острова Маргариты, я попросил Василия повернуть обратно.
Я зашел на выставку. Она занимала весь нижний этаж большого дома. Стены до самого потолка были увешаны картинами. Чего только здесь не было! •, Пейзажи Индии, Египта, Венеции чередовались с аляповатыми натюрмортами, а те, в свою очередь, — с гигантскими полотнами, изображающими обнаженных женщин в самых различных позах, женщин спящих, купающихся, танцующих..,
Я рассеянным взглядом скользил по всем этим полотнам в чудовищных по размеру и весу позолоченных рамах, пока мое внимание не привлекла скромная картина в скромнейшей раме. Я подошел к ней, стал внимательно рассматривать. Картина изображала кусочек цветочного базара в Вуде. Ничего в ней не было замысловатого: цветочница расставляла на прилавке горшки с цветами, с десяток горшков стояло на земле; на переднем плане сидел человек на опрокинутой корзине, рядом стояла цветочница-соседка в красной косынке, видимо восхищаясь привезенным товаром. Но это уже был Будапешт, цветы — характерная деталь города, их здесь продают на каждом перекрестке, не говоря уже о базарах и цветочных магазинах.
