Читать «Холм Демонов Часть третья Золотая лягушка» онлайн - страница 59
Елизавета Абаринова-Кожухова
Соловей Петрович стоял посреди дороги и бормотал себе под нос:
— Всех зарежу... Всем кровь пущу... — При этом он вжикал свои кухонные ножи один о другой.
Девица в кожаном армяке сплюнула в придорожную пыль: — Слушай, Петрович, может, хватит скрипеть?
Петрович посмотрел на нее исподлобья.
— Ты меня лучше не трогай, — тихо проговорил он, — я сейчас на все способен. И ежели кого сей миг не пограблю, то за себя не ручаюсь.
И тут очень удачно (смотря для кого, конечно) из-за поворота вылетела богатая карета, запряженная тройкой черных коней. При виде кареты Петрович воспрянул духом.
— Зарежу! — завопил он — Кровь пущу!... — И вихляющимся аллюром припустил навстречу экипажу.
То ли от удивления, то ли еще почему, но кучер резко осадил коней.
— Фто там есть такое? — раздался из кареты раздраженный мужской голос с заморским акцентом.
— Здесь есть я! — гордо выкрикнул Петрович, подскакивая к дверце. — Ща буду резать и убивать!
— Их бин спешить, — снова заскрипел господин из кареты. — Кто там мешать?
И дверца кареты открылась. В ней появился странный человек с длинным лицом и прилизанными черными волосами. Шею его опоясывал белый гофрированный воротник, а на груди блистал и переливался массивный золотой кулон, усыпанный драгоценными камнями. Взгляд Петровича уперся в сокровище.
— Сейчас будем грабить, — мечтательно произнес он. — Ну и, конечно же, убивать.
— А насиловать? — подал голос долговязый злодей.
— И насиловать будем... — как эхо, откликнулся Петрович.
— А штаны потом стирать? — ухмыльнулась дама в армяке.
— И штаны... Кто сказал — штаны? — встрепенулся грозный атаман и поднял глаза чуть выше кулона.
А сверху с жутковатой улыбкой, достойной разве что крокодила, смотрел на него заморский путник.
— Ты кто? — насторожился Петрович.
— Барон фон Херклафф к фашим услугам, херр разбойник, — все так же улыбаясь отвечал тот.
— Петрович, — подал голос длинный, — он тебя обозвал!
— Сам слышу, — огрызнулся Петрович. — Не нравлюсь я ему, поди.
— О найн! — еще пуще расплылся господин. — Найн, я люблю таких маленьких и румяненьких. Их бин хуманист.
— Пора рвать когти, — пробормотала девица, но было поздно: длинная сухая рука вцепилась Петровичу в рубаху.
— Сейчас я буду тебя... как это гофорят? — прошипел заморский гость. — Ах да — ку-у-ушать.
— Что? — вскрикнул Петрович.
— Ням-ням! — уточнил улыбчивый господин.
— Спасите! — заверещал Петрович. — Помогите! Убивают!
Но все его злодеи уже неслись беспорядочной толпой в сторону леса.
— Ой, маманя! — продолжал голосить Петрович. — Не надо!
— Надо, майн херц, — ощерился длинными и острыми зубами кровожадный иноземец. — Надо!
И спасла Петровича от страшной погибели его гнилая рубаха. В самый смертельный момент она порвалась. А иначе быть бы Соловью главным блюдом на обеде заморского людоеда. Сначала он плюхнулся на дорогу, но тут же подскочил и с небывалой прытью понесся вослед за своей бандой, все так же продолжая голосить: