Читать «Искушения наших дней. В защиту церковного единства» онлайн - страница 190

Катастрофа 1917 года поставила Церковь на грань физического уничтожения. Вся церковная жизнь была разрушена, в том числе под корень была вырублена традиция отечественной церковной и богословской мысли и образования. 70 лет Церковь была жестоко гонима; за эти 70 лет то, что наша Церковь нарабатывала веками, было уничтожено.

И вот 15 лет Церковь свободна. И не просто свободна. Закончилась Константинова эпоха, длящаяся с 313 г. по Р,Х., когда Церковь существовала и осуществляла себя в симбиозе с государством, контролирующим ее и берущим на себя часть церковных проблем, — будь то формально православное государство — такое, как Российская Империя, или атеистическое — советское. Эта свобода нами еще не почувствована, не осмыслена. Она означает, что Церковь неизбежно должна вернуться к положению, в котором она существовала до Миланского этикета св. царя Константина, т.е. к жизни в языческом, враждебном, или в лучшем случае, равнодушном окружении, и решении своих проблем только своими силами, без поддержки государства и безбожного общества.

Но как раз этих сил пока у Церкви нет. На созидание всегда нужны длительное время и целенаправленные, постоянные и (что очень важно) — общие усилия. Вспомним уже упоминавшийся расцвет богословской науки конца XIX — начала XX века. Понадобилось около 150 лет становления системы духовного образования в России, и чрезвычайные труды великого святого — свт. Филарета Московского, чтобы отечественная церковная мысль развилась, окрепла и стала плодоносить.

Возрождение Церкви в нашем Отечестве в связи с этим оказалось на данный момент больше внешним, чем внутренним. Открывались епархии, приходы, монастыри, реставрировались храмы, обустраивалась приходская жизнь. Потребовалось в очень короткое время подготовить большое количество священников, чтобы в новооткрытых храмах началось богослужение. Дать же богословское образование этим новорукоположенным пастырям оказалось физически невозможным. С другой стороны, в Церковь вошло множество людей, имеющих о Православии лишь смутное представление, лишь некое интуитивное чувство истинности Церкви.

В этих условиях, когда Церковь до крайности ослаблена предыдущими гонениями, когда сил хватает только на необходимое внешнее восстановление, когда только начинается внутренняя церковная работа, — двоеверие, никогда не умиравшее, обрело себе плодородную почву. Не имея противостояния в лице церковного знания, церковной культуры как прихожан, так и пастырей (больше половины священников в 90–х годах не имели духовного образования), двоеверие превратилось в некое «язычество православного обряда» и подменяет собою истинное учение Церкви, оказывая разрушительное влияние и на церковную, и на духовную жизнь христиан. Все, что собрано в нашей книге, и описывает, собственно говоря, это явление — двоеверие.