Читать «Все явное становиться тайным» онлайн - страница 89

— Интересно, очень интересно, — вскочил со своего места Мамочка и нервно начал мерить комнату шагами.

Положительно, этот человек не мог усидеть на месте дольше пяти минут.

Ирка принялась пересказывать день за днем, но ничего нового ни я, ни, видимо, Мамочка из ее рассказа не узнали. Прервал он ее только один раз, когда она рассказывала, как звонили родители, а она даже не успела им сообщить о том, что Игорек пропал.

— А кто звонил? — принялся выяснять подробности беседы Мамочка. — Мама или папа?

Ирка отвернулась к окну, нахмурилась и сказала:

— Сначала папа. Он просто со мной поздоровался, сказал, что у них все в порядке, передал трубку маме. Мама спросила — хватает ли мне денег, не случилось ли чего? И тут линия разъединилась.

— Разъединилась или мама закончила разговор?

— Ну… Скорее всего она закончила разговор. Я так поняла, что они говорили с чьего-то сотового телефона и им было неудобно его долго занимать. Мама сказала "целу…", и связь прекратилась. Не знаю, попрощалась она со мной или нет.

— Так-так-та-ак, — зачастил Мамочка, — очень интересно! А вы знаете, что…

Вдруг остановился он посреди комнаты, будто ошарашенный какой-то неожиданной мыслью.

Мысль, надо сказать, действительно, была чрезвычайно неординарна.

— А вы знаете, что! Имея на руках такие факты, с точки зрения чистой логики нельзя отметать тот вариант, что…

Тут вся комната поплыла у меня перед глазами, я откинулась к спинке стула, да так неудачно, что шарахнулась головой о трубу парового отопления. На лицах Ирки, Ямахи и Мамочки была написана одна-единственная мысль, которая только что пришла и мне в голову. Мамочка был абсолютно прав — с точки зрения чистой логики мы не могли отметать тот вариант, что Ирины родители забрали Игорька с собой!

Немая пауза длилась, наверное, с полминуты. Слышно было, как во дворе чирикают воробьи и какой-то автомобилист мучает стартер своего автомобиля, а тот простуженно кашляет, давая ему понять, что в таком состоянии он не может не только ехать, но даже передвигаться ползком.

Потом мы все сразу заорали. Заорали, перебивая друг друга, об одном и том же. Молчала лишь раскрасневшаяся Ирка. Ее расширившиеся в поллица глаза перебегали то на меня, то на Ямаху, то на Мамочку. Изложивши все вместе хором то, что мы вдруг одновременно подумали, мы опять замолкли.

— Нет-нет-нет, — забегал снова по комнате Мамочка, — это, конечно, бред. Они бы тогда наверняка или разбудили Иру, или, по крайней мере, оставили бы записку.

После этих слов Мамочка опять притормозил у косяка и посмотрел на нас дикими, безумными глазами.

— Форточка, — сказал он. — Форточка-форточка… Дверь. Форточка.

Я уже было подумала, что от долгих занятий чистой логикой у Мамочки начали зашкаливать шарики за ролики, как вдруг догадалась, что он имел в виду.

— Ира, — спросила я торжественным голосом, будто хотела посвятить ее в члены тайного ордена любителей жареных сосисок, — когда ты прибиралась в комнате, здесь, на кухне, ты не находила никаких записок?