Читать «Беспокойные дали» онлайн - страница 16

Османов выразительно глянул на собеседника, как бы прикидывая продолжать дальше или нет?

— История это наука, сохраняющая в памяти человечества его прошлое, а память вещь субъективная. Она может быть разной как по глубине, так и по содержанию прожитого. О чем-то умолчали, что-то поменяли местами, кого-то возвысили, а кого-то очернили, переставили акценты и получили, что душа желает. Как-то Александр Дюма не без иронии заметил: «История подобна гвоздю, на который можно повесить всё, что угодно».

Он лукаво улыбнулся.

— А Персидский поход Петра I в 1722-1723 годах дал России многое. После подписания в сентябре 1723 года в Петербурге русско-иранского договора к России отошли Дагестан, Апшерон с Баку, Ленкоранская область и почти все южное побережье Каспия. Это — нефть, хлопок, строительный лес, селитра, предметы роскоши, фрукты, и многое другое. Кроме того — короткий путь торговли с Индией и надежная защита горских народов прикаспья от жестокости турецких беев…

Истинные знатоки своего дела всегда рассказывают удивительно просто и захватывающе интересно даже о самых сложных, сугубо профессиональных и на первый взгляд мало понятных для случайного слушателя вещах. А Реза Магомедович рассказчиком оказался великолепным. Андрей слушал не перебивая.

— Ну, мы, кажется, заболтались, — спохватился собеседник, — третий час ночи. Скоро Махачкала. Надо бы вздремнуть пару часиков, а то у меня сегодня ещё и лекция в университете. Кстати, город очень красив и зелен.

— Знаю, — ответил Андрей

— А вы, что бывали в Махачкале?— полюбопытствовал собеседник.

— Бывал в июле 1963, — Платонов поколебался и сообщил, — на вручении Ленинской премии Расулу Гамзатову!

— О — о! — вам крупно повезло, расплылся в улыбке Османов.

Возвратившись в купе, Платонов прилег. Хотел почитать, но от тусклого света ночника быстро устали глаза. Одолеваемый дремотой мозг отказывался воспринимать прочитанное, веки всё чаще схлопывались, и их всё труднее становилось разлеплять, книжка то и дело выпадала из обмякших рук.

…И приснился ему белый слон, уныло бредущий по кромке морского прибоя. В его потухших глазах стояли слезы. Мощный хобот безвольно болтался, словно обрывок толстого каната.

— Куда ты идешь? — обратился к слону некто не видимый, голосом Андрея.

— Иду в холодную страну. Мой повелитель, иранский шах подарил меня русскому царю, — печально отвечал слон и внезапно куда-то исчез. Тут послышался топот и ржание лошадей, гортанные крики и разбойничий посвист. На обезумевшего от страха Андрея неслась конница Тамерлана. Он вскрикнул и проснулся…

Поезд стоял. В коридоре слышались торопливые шаги.

— Побыстрее на выходе. Стоянка сокращена. Опаздываем на час,— подгоняла замешкавшихся пассажиров проводница.