Читать «Васильев Андрей А.. "Ковчег 5.0. Место под солнцем"» онлайн - страница 3

  Ее выдоили недроразрабатывающе мегакорпорации, неразумные правительства, алчные предприниматели. Землю убили ее же дети. Они опустошили ее нутро, уничтожили леса и луга, вычерпали из морских глубин все, вплоть до последних мальков. Землю колотило в предсмертных судорогах, но люди не желали этого замечать, уподобившись страусу, который сует голову в песок и отклячивает зад.

  - Ваша текила! - перед нами встали три рюмки с синтетическим спиртным. Почему синтетическим? Вы знаете, сколько сейчас стоит бутылка самой простой текилы, сделанной на натуральном, органическом сырье? Такое не все себе могут позволить даже на Новый год. Нет, Марика может даже принять ванну из настоящей текилы, но она не станет изображать из себя мецената, она слишком для этого уважает нас. Тем более что после пятой стопки вкус синтетики и органики все равно не различим.

  - За тебя, Мар! - гаркнул я.

  - Всегда за тебя! - привычно поддержал меня Женька.

  Мы стукнули рюмкой о рюмку, переместили содержимое в рты, переглянулись, перемигнулись и перешли к еще одной традиции - запели.

  Песню эту откопал где-то Женька, он нашел ее на каких-то немыслимых древних сайтах в Сети, но она идеально подходила для этого праздника -

  'Я календарь переверну - и снова третье сентября

  На фото я твое взгляну - и снова третье сентября'

  Мы голосили вдвоем, я, как всегда, дурашливо, а Женька с невероятно серьезным выражением лица. Он вообще ко всему, что связано с Марикой относился очень и очень серьезно, поскольку любил ее с того дня, когда впервые увидел. Он был ее тенью все годы учебы и, уверен не терял ее из виду ни на день, после окончания Академии. Не удивлюсь, что и в полицию изначально он пошел только за тем, чтобы иметь доступ к средствам слежения и контроля за населением.

  Но в этом не было ничего маниакального или нездорового. Он просто ее любил, вот и все. Это знал он, она, я - да все. И никто над этим не смеялся. Но при этом ничего и не происходило - она не любила его. Совсем. Ну разве только как друга, но не более того, это тоже знали все. Не уверен, что Марика вообще к кому-то испытывала нежные чувства, поскольку ей выдали при рождении красивую внешность, немалые таланты и доброту, но не снабдили чем-то таким, что заставляет сердце биться сильнее обычного - так бывает.

  Мы допели песню, причем на её последних словах я обратил внимание на то, как забавно мы смотримся в зеркальном отражении - за спинами барменов, за полками с спиртным все было декорировано зеркалами. В них отражалось все происходящее - и танцующие люди, и спина бармена 'Почтальона' и мы трое - здоровяк Жека, раскрасневшаяся Марика и собственно я - Станислав Воробьев, типичный московский обыватель, со всеми стандартными для моего класса аксессуарами - намечающимся брюшком, первыми залысинами, псевдо-итальянским костюмом и очками в оправе из липового золота. Все мы, те, кого иногда называют 'средним классом' чем-то похожи, как дети из инкубатора. То ли типовыми чертами лиц, то ли одеждой, которая больше напоминает униформу, а может отсутствием блеска в глазах, того, который есть у тех, кто обладает целью в жизни. Настоящей целью. У нас ее больше нет. Она ушла с юношескими надеждами, встречами рассвета и жаждой все изменить.