Читать «Парии человечества» онлайн - страница 42

Надеюсь, что такая глупость покажется вам гораздо значительнее, чем та, о которой вам рассказал мой спутник Собрание согласилось, что трудно придумать более солидную глупость, но все же решило выслушать остальных двух соискателей. Настала очередь третьего брамина, и он начал свой рассказ так:

— Мое имя — Анантайя, но меня зовут Бетель-Анантайя, и вот по какому именно случаю.

Моя жена по причине малолетства долго жила в доме своих родителей, пока была отдана ко мне в дом. Спустя месяц после ее переезда ко мне как-то вечером, перед сном, не помню уж по какому случаю, сказал, что все женщины болтуньи.

Она мне на это возразила, что знает мужчин, которые в этом не уступят никакой бабе. Это она на меня намекала. Я был задет за живое и сказал ей:

— А вот посмотрим, кто заговорит первый.

— Отлично, — ответила она. — И кто заговорит первый должен дать другому лист бетеля ^{note 5}. Пари было принято, и мы заснули. Мы решили не вставать с ложа, пока наш спор не будет решен, т. е. пока кто-нибудь из нас не заговорит первый. И вот настал день, взошло солнце, а мы все не показываемся из дома. Соседи заметили это, стали звать нас, а мы, конечно, молчим. Сбегали к нашим родственникам, известили их об этом. Те, перепуганные, прибежали к нам, послали за плотниками, чтобы разломать двери. Когда же наконец все вломились к нам, то были несказанно изумлены, видя нас проснувшимися, на вид живыми и здоровыми, но совершенно лишившимися языка..

Дом наш был битком набит людьми, и так как все были убеждены, что мы околдованы, то сейчас же сбегали за колдуном, чтобы снять с нас чары.

Колдун прежде всего заломил страшную цену за свою работу. Он было собрался начать заклинания, но в это время один наш знакомый брамин начал всех убеждать, что мы вовсе не заколдованы, а больны, от этого онемели, и что он знает верное средство, как нам помочь, и сделает это без всякой платы.

Он раскалил добела золотой слиток, схватил его щипцами и приложил его сначала снизу к моим ступням, потом к локтям, потом ко лбу. Я вытерпел эту ужасную пытку, не издав ни единого звука.