Читать «Kазенный и культовый портрет в русской культуре и быту хх века» онлайн

Существуют две разновидности портрета, которые играют исключительно важную роль в строе русской культуры. Это казенные и культовые портреты.

Под к а з е н н ы м портретом мною подразумевается изображение монарха или иного высокопоставленного лица. Этот портрет призван напоминать о том, что помещение, в котором он находится, содержится за счет казны и выполняет официальные, чаще всего государственные функции. К числу казенных портретов принадлежат, таким образом, портреты власть имущих (или их ближайших родственников, например, августейшей супруги или государя-наследника) в присутственных местах, полицейских участках, школах, больницах, судах, прокуратуре, в кабинетах разного рода директоров — во всех тех местах, где они должны находиться в соответствии с принятым в данной стране порядком и где находятся тем чаще, чем ближе данная страна к авторитарной или традиционно-монархической модели. Кроме того, казенные портреты могут очутиться и в частных домах, в частных предприятиях, магазинах, банках, школах или больницах, если того пожелают члены семьи или владельцы соответствующих учреждений — но в подобных случаях они функционируют необлигаторно, а добровольность присутствия их на стене выступает в качестве знака их верноподданности обитателей или завсегдатаев данного локуса.

К у л ь т о в ы й портрет — объект поклонения, сопряженного с особого рода эмоциональным переживанием благоговения, преданности и обожания. От него, в принципе, можно было бы ожидать сверхъестественных эффектов, таких как чудо или благодать, если бы не то обстоятельство, что на портрете изображается конкретная человеческая личность, а не божество, для передачи священной сущности которого в иудеохристианской цивилизации существуют иные способы — музыка, пение, слово, иконография. При этом культовый портрет может быть пластической копией и даже фотографией объекта поклонения^[1], а может лишь имитировать копию, на самом деле будучи его условным знаком, прозрачной аллегорией или вовсе многозначным символом.

Область возможного распространения культовых портретов несколько шире, чем казенных. Теоретически культовый портрет может находиться везде, где могут быть люди: в поле, в лесу, в средствах транспорта, в бане и даже в отхожем месте — согласно описанному Бахтиным принципу карнавальной амбивалентности: где сакральное, там и профаническое, а где профаническое, «нечистое» — там и сакральное (Бахтин 1965: 15, 157–164, 211–212, 269–279 и др.). Казенный же портрет в поле или в лесу теряет всякий смысл, так как между природой (а также естественными циклами аграрного труда) и официальной государственной жизнью практически нет никакой когерентности: культурные коды, которыми обслуживаются эти две сферы в человеческом сознании, почти недоступны, непроницаемы друг для друга. В «карнавальных» же локусах, таких как баня, отхожее место или ярмарочная площадь, казенный портрет появиться, конечно, может, но лишь как объект заведомой профанации или хотя бы фамильярного обращения. Единственным, наверное, исключением являются питейные дома — места явно «карнавальные», но в то же время куда как не казенные, если в данной стране существует государственная монополия на продажу алкоголя. Портреты монархов, висевшие на стенах русских кабаков или чешских «господ» (hóspoda) и подчеркивавшие государственную принадлежность столь чуждого любой казенности локуса — удивительный пример парадоксальности культурных кодов, которые образуются на перекрещении принципиально различных жизненных сфер — в данном случае официальной и неофициально-плебейской.