Читать «Приметы весны» онлайн - страница 141

Старый Игнат, подойдя к Чурило, обнял его и поцеловал.

— Правильный у нас атаман! — сказал он восхищенно.

Мужчины расселись у ковра, на который Полина поставила блюда с колбасой, огурцами, раскрытые банки консервов, литровые и пол-литровые бутылки водки.

— А голосовать когда? — робко спросил Ромка.

— Садись, Ромка! — Чурило притянул его к себе. — Садись и пей! Я угощаю. А голосовать успеем.

Глава двадцать седьмая

Еще подходя к табору, Саша Гнатюк услышал пьяные выкрики, нестройные звуки песни и звон бубна. Спустившись с железнодорожной насыпи, он понял, в чем дело. Пьянка в таборе была в разгаре. Две цыганки, в одной из которых Саша узнал Замбиллу, в другой — дочь старшины, плясали на ковре среди бутылок и подносов с закуской. Мужчины пели, а Ромка Дударов играл на скрипке.

Увидев Сашу, Ромка опустил смычок, ухмыльнулся, но вдруг испуганно крикнул:

— Тише!

Гнатюк, не зная, что делать, остановился.

Чурило встал и, пошатываясь на захмелевших ногах, подошел к нему.

— Здравствуйте, товарищ Гнатюк, — сказал он, по-пьяному глотая слова. — С праздником вас!

— Спасибо! — растерянно ответил Гнатюк.

— Сидай з нами и выпей за выборы и за нашего цыгана Сокирку.

Помутневшими, пьяными глазами на Сашу смотрел Ромка. Повернувшись, Саша увидел настороженные, ожидающие глаза Игната Сокирки. Они словно говорил: «Посмотрим, что ты сейчас сделаешь?»

Саша оттолкнул от себя Чурило, ухватившегося за его руку, и крикнул зычным голосом:

— Кто за Михо Сокирку, пойдемте со мной!

Саша увидел, как отец Михо сделал попытку встать. Саша подбежал и помог ему подняться на ноги.

— Запрягай! — крикнул Саша Замбилле и Ромке.

Они бросились запрягать лошадей. Будзиганов, Францевич и еще двое тоже поднялись и пошли к своим повозкам.

— Стой! Не надо! — крикнул Чурило.

— Чого не надо? — спросил Игнат. — Поехали, вже{дефект оригинала}

— Не надо, говорю! Хай воны сказяться з ихними {дефект оригинала} и з ихним депутатом.

{дефект оригинала} широко раскрытыми глазами посмотрел на {дефект оригинала} лицо Чурило и, размахнувшись, ударил его прямо в переносицу.

* * *

В два часа дня главная улица поселка выглядела весьма необычно. Дребезжа подвешенными сзади ведрами, катились к клубу девять цыганских кибиток. На передней, понукая лошадей, сидел старый цыган с большой, почти до пояса бородой. К ободу пестрого шатра, прикрывавшего кибитку, был прибит колышек, на котором развевался небольшой кусок красной материи. Неумелой рукой не то мелом, не то краской в уголке флажка были выведены неровная звездочка и в середине ее два небольших значка, означавшие, видимо, серп и молот.

В остальных кибитках сидели мужчины и женщины. Ветер трепал их пестрые лохмотья, точно пытаясь выдуть из них пыль многолетних и дальних дорог.

У клуба первая кибитка остановилась, и вслед за ней остановились другие. Старый цыган спрыгнул наземь и удивленно взглянул на фронтон здания, расцвеченного флажками и разноцветными лампочками. Наверху, вовсю высоту второго этажа, висели большие, в красках портреты Ленина и Сталина. А ниже, как раз над входом, — несколько поменьше — портрет молодого красивого парня.