Читать «Приметы весны» онлайн - страница 112

— Вам повезло, — сказала Вера Павловна. — С моей Соней не так легко сладить… Вы знаете, мы люди не жадные, у нас в доме всего вдоволь… Но она ест! Ужас!.. А работать не любит. То у них собрание, то гулять хочет пойти… Восьмичасовой рабочий день, отпуск… В общем, одна морока.

Коваль первое время испытывал неловкость, когда Клава, чужой человек, убирала кровать, как это делала раньше Шурочка. Но постепенно свыкся. И был доволен, потому что была довольна Шурочка. Она много раз об этом говорила.

Но однажды Шурочка пришла и сказала, что хочет оставить работу.

— Неужели твоей зарплаты нам не хватит на двоих и на домработницу? — спросила она.

Коваль растерялся и не знал, что ответить.

— Вера Павловна тоже говорит, что неудобно мне работать. Ты же начальник цеха!

Коваль удивленно взглянул на Шурочку, как будто только сейчас впервые ее увидел, и сказал с досадой:

— Как хочешь.

Глава семнадцатая

С некоторых пор Гусев стал пользоваться особой благосклонностью у Коломийца. Сигов как-то сказал Коломийцу о своем отношении к Гусеву, но Федор Кузьмич с улыбкой заметил ему:

— Я думаю, это у тебя личная неприязнь. Когда-то поспорили в цехе — до сих пор обиды забыть не можешь.

— Не в обиде дело. Обидеть он обидел не только меня, но и других. Только не в этом дело… Чувствую я, что не наш это человек.

— Но у тебя ведь нет никаких оснований подозревать в нем врага.

— Фактов нет… Но я ему не доверяю. Скользкий он какой-то. Мне кажется, что подкрасился под старого интеллигента-консерватора. Затаился. Ждет…

— Я думаю, ты ошибаешься… Он застрял одной ногой в прошлом. Хочет вытянуть ногу и пойти рядом с нами, но боится, что калоша останется в грязи. Жалко… Он и оглядывается.

— Насчет калоши, может быть, и хорошая острота, только я бы на твоем месте воли особенно ему не давал.

На всякий случай Коломиец после разговора с Сиговым позвонил в отдел кадров, вызвал Щетинина и попросил его захватить личное дело Гусева.

Коломиец недолюбливал Щетинина и встретил его сухо. Это, однако, нисколько не обескуражило Щетинина. Он вошел в кабинет четким военным шагом, на секунду улыбнулся, здороваясь с Коломийцем, но тут же заставил улыбку соскользнуть с лица и, хлюпнув сердито носом, отчеканил:

— Явился по вашему приказанию.

— Хорошо, садитесь. Каково ваше мнение о Гусеве? — с места в карьер спросил Коломиец.

Не раскрывая папки, которую он держал в руках, Щетинин без запинки произнес:

— Отец — инженер, до революции работал на Гартмановском заводе в Луганске, ныне Ворошиловград, мать-домохозяйка. Отец по линии своего отца — немец, Михель Эдуардович, но родился в России и жил в России. Мать — русская, дочь юриста, защитника…

— Зачем мне отец и мать? — нетерпеливо перебил Коломиец. — Я спрашиваю, какого вы мнения о самом Гусеве?

Щетинин хлюпнул носом.

— О Гусеве?.. — Он раскрыл папку и принялся читать — Гусев, Мстислав Михайлович, родился в 1885 году, отец — инженер, до революции работал на Гарт…