Читать «Неизданный дневник» онлайн - страница 24

Сегодня ко мне приходила жена моего бывшего секретаря и много мне наговорила дерзостей. И это за то, что я всячески поддерживал ее мужа, заботился о [их] семье. Признаться, я не выдержал и резко попросил ее оставить мой дом.

28 мая. Суббота по Вознесении.

Ночь провел покойно, только чувствовал небольшой озноб в спине. Надел потеплее подрясник. Утром встал здоровым. Но на душе и в теле было сильное уныние, помолился довольно лениво. Пришедши в церковь, ощущал сонное уныние и неприязнь невольную ко встречающимся по дороге и в храме. Тайно помолился Богу о моей перемене сердца, о даровании кротости, смирения, любви и сердечном расположении ко всем, и Господь дивно изменил состояние духа, дав спокойствие и незлобие, совершенно к лучшему изменил мой внутренний мир.

Я спокойно, торжественно читал канон и потом совершил Литургию. В середине ее враг усиливался поколебать мой мир пристрастием сердца к блестящему тлену (митре) — пожалел, чтобы не задымилась (от горящих свечей и кадила) — и теснотою и бессилием сердечным, но верою, тайной молитвой и теплым покаянием воспрянув, я одолел вражие наитие и успокоился. О сколь хитер, тонок и неусыпен враг, а наши глупые пристрастия сколь велики! Затем я умиленно, со слезами совершил Литургию и проповедь сказал смело, сильно и сердечно.

30 мая. Понедельник перед Троицкой неделей. Благодарю Господа, принявшего тайное мое покаяние глубокое и помиловавшего меня, и давшего мне благодать мира и обновления, правды и святыни. Близ Господь всем призывающим Его во истине.

12 часов ночи, 31 мая. Благодарю Господа, принявшего тайное покаяние мое в судительных и резких словах о Правительстве Русском, допустившем своими неправильными действиями Японскую войну; скорбь и теснота отошли от меня, и мир Божий воцарился в сердце моем с простором душевным. Слава Тебе, Всеблагому и Всеблаго-уветливому Спасителю моему.

2 июня, вечер, 6 часов.

Согрешил перед Богом, разгневавшись сильно на Е.М., впавшую в большую погрешность против меня и всех плывущих на пароходе: заставила себя ждать долго и напрасно, когда надо было торопиться. Я сильно озлобился. Господи, научи меня благости, тихости, ожиданию в терпении и долготерпению. Измени мое сердце изменением всепрощения, благости, кротости, незлобия. От Тебя ожидаю всепрощения; даруй мне и самому простить виновную. Буди!

15-го служил в… соборе благодатно, со слезами; на Литургии верных враг бесплотный сильно отрывал сердце мое от любви Божией и от сознания своей духовной бедности пристрастием к суете — к митре, как бы не задымить ее кадильным дымом; от этого безумия я избавился с трудом только тайною молитвою покаяния. Какое глупое сердце! Какое нелепое пристрастие! А сколько у меня митр — до двадцати! А я уже старик! Кому они достанутся по смерти? Разве износить их? За мишурой ли ты гонишься? За красотой ли прелестной, исчезающей? За узами или путами, связующими твою душу и охлаждающими ее к Богу, и лишающими общения с Ним, как недостойную? Прекрасно охарактеризовал святой апостол Иоанн Богослов всю прелесть плоти нашей и мира грешного: "…все, еже в мире, похоть плотская, и похоть очес, и гордость житейская, несть от Отца, но от мира сего есть. И мир преходит, и похоть его: а творяй волю Божию, пребывает во веки" (1 Ин. 2,16–17).