Читать «О смелой мысли» онлайн - страница 63
Владимир Орлов
Но, оказывается, эхо предостерегает пароходы.
Глаз у судна под водою нет, но зато есть рот и ухо. К днищу судна пристроен громкоговоритель, который пищит. Писки отражаются от морского дна, и эхо их ловит чуткое электрическое ухо — микрофон. Чем глубже морское дно, тем дольше приходится микрофону ждать, пока отзовется эхо.
Обнаружилось, что с тонкими, неуловимыми ухом писками, вроде писка летучих мышей, гораздо спокойнее работать, чем с обычными, слышимыми звуками: при этом меньше посторонних помех.
Но обычному громкоговорителю так тонко не пискнуть.
Пришлось поставить специальный громкоговоритель, который пищал бы тоньше летучей мыши.
Никакого механизма в нем нет. У него внутри певучий камень. Это кварц — горный хрусталь.
Присоедините к кристаллу провода, подведите их к источнику частого переменного электрического тока, и кристалл начнет трясти, как в лихорадке, в такт толчкам электрического напряжения.
Мельчайшая дрожь охватит кристалл, и он запоет в тон этой дрожи. Суньте провода в штепсель радиопроводки, и кристалл заговорит человеческим голосом, будет смеяться и плакать, как человек.
Кристаллы эти колеблют мембрану громкоговорителя.
Пришлось, конечно, и микрофон приспособить для приема неслышных тонких писков.
Получился нужнейший для моряков прибор — эхолот.
Он без всяких веревок позволяет измерять глубину океанов.
Эхолот работает так.
Фьють! — резко попискивает громкоговоритель.
И сейчас же специальное перо ставит на телеграфной ленте точку.
Тик-так. Тик-так, — стучит часовой механизм, протягивающий ленту.
Фьють… — доносится слабое эхо.
И его подхватывает чуткий микрофон.
И перо проставляет на ленте вторую точку.
Пока писк ныряет в глубину и, как эхо, возвращается обратно, часовой механизм двигает ленту непрерывно, как секундную стрелку. И чем глубже приходится нырять писку, тем большие расстояния получаются между точками на ленте. Расстояния эти показывают глубину в уменьшенном, как на карте, масштабе.
Плывет, плывет пароход — все теснее сближаются точки на ленте.
Фьють, фьють, фьють… — пищит кристалл.
И мгновенно отзывается эхо. Грозный признак.
— Задний ход, — командует капитан механику. — Впереди нас мель.
Два радиста испытывали быстродействующую радиотелеграфную станцию.
Первый радист сидел у передатчика и следил за работой автоматического телеграфного ключа, рассыпавшего частую дробь точек и тире азбуки Морзе. У приемника, невдалеке, сидел второй радист и смотрел, как из телеграфного аппарата выползает длинная бумажная лента. Затем радисты собрались вместе, чтобы просмотреть запись.
— У меня двоится в глазах, — заморгал радист.
— Кто-то из нас захворал — или я, или аппарат.
Второй взял у него ленту.
— Действительно, запись словно раздваивается. Там, где нужна одна точка, стоят две. И тире получаются несуразно длинные, будто два тире сливаются воедино.
Радисты принялись проверять аппаратуру и не нашли никаких неполадок. Все работало, как часы, и только перо на ленте упрямо продолжало ставить по две точки вместо одной.