Читать «Существовать и мыслить сквозь эпохи !» онлайн - страница 36

Потребность в уединении тем не менее усиливается. Ницше отсылает Элизабет к матери в Наумбург. Хочет жить один. Без экономки. Уединенность лечит. Он больше не может слышать болтовню своей сестры. Все-то она знает лучше! Говорит, например, что ему достаточно регулярно пить воду, и тогда он избавится от головных болей.

Ницше поселяется за городом. Дешевле. Составляет план работы, прогулок и питания на ближайшие 200 недель. Обед: бульон Либиха, 1/4 чайной ложки до еды. 2 бутерброда с ветчиной и 1 яйцо. 6 - 8 орехов с хлебом. 2 яблока. 2 имбирных и 2 бисквитных печенья.

Прекращает отношения почти со всеми знакомыми. Скрывается в горах. Сочиняет афоризмы, объединяя их под названием "Человеческое, слишком человеческое". Когда добродетель выспится, она встает более свежей. Размышляя, он, посадивший себя по части секса на абсолютную диету, приходит в состояние крайнего возбуждения. Говорит об Exstasis сладострастии интеллекта. Его половой акт - мышление. А мыслит он непрерывно. Большинство мыслителей пишут плохо, потому что они рассказывают нам не только о своих мыслях, но и о процессе мышления.

"Человеческое, слишком человеческое" я сотворил на высоте 7200 футов над уровнем моря, пишет он Петеру Гасту. Быть может, это единственная в мире книга, у которой столь высокое происхождение. То, что на благо мыслям, во вред здоровью. Вот уже девять дней непрерывные головные боли и рвота. Организм его не знает иных ощущений, кроме судорог и страха.

Петер Гаст, живущий теперь в Венеции, приглашает глубокоуважаемого профессора приехать. Ницше еще раз уносится мечтами в рай: Сидеть на площади Сан-Марко и слушать военный оркестр, под солнышком... Есть сладкий инжир. И устриц... Великая тишина. Захвачу с собой несколько книг. Теплые ванны у Барбезе (адрес у меня имеется). Но нет сил. Отправиться в дальнюю дорогу он не в состоянии. Не верит больше и в выздоровление. Вы не можете себе представить, до какой степени изнурен мозг, утрачено зрение.

И он срывается в Аид, в царство мертвых. Заканчивается тридцать пятый год моей жизни. А его отец умер в тридцать шесть. Ницше пробует окружить себя иными усопшими. Ведет беседы с Эпикуром, Платоном, Паскалем, Гёте. Голова раскалывается, по телу пробегает дрожь, а я, жалкий пациент, раздумываю, терзаю себя, при таких-то болях, раздумьями над тем, как "получше выразиться". Да, стиль он доводит до такого совершенства, что сравниться с ним просто некому. Великолепный слог рождается, когда прекрасное одерживает победу над чудовищным. Отец Карл Людвиг в нем умирает. Но мать, цепкая, жизнестойкая мать, из него не ушла. И потому, как гомеровский герой, он снова в конце концов поднимается из Гадеса - Одиссей в облике Ницше.

Только вот преподавать он больше не может. Просит разрешения оставить профессуру. В тридцать четыре года выходит на пенсию. Получает отныне 3000 франков, три четверти оклада. Базельцы не умерят своей щедрости до его смерти - в течение двадцати лет.

Итак, Ницше отправляется в путь. Неуклонно держа курс навстречу климату, благоприятному для больного организма, сам таскает чемоданы, делает пересадки, путая поезда, щурит подслеповатые глаза в поисках пансионов. Так рассеянный профессор перебирается с высокогорья в Ниццу, из Венеции в Геную, оттуда в Милан. Как-то оказался в одном купе с юной балериной. Camilla era molto simpathica, пишет он Мальвиде. О, Вам надо было слышать мой италианский. И будь он пашой, немедля увез бы прелестное создание с собой, дабы оно могло станцевать ему что-нибудь, когда напрягать ум станет невмочь.