Читать «Существовать и мыслить сквозь эпохи !» онлайн - страница 33

Врач прописывает раствор азотнокислого серебра (ляписа). Принимать в течение двух недель. Не помогает. Тогда хинин большими дозами. Тоже без пользы. Значит, надо вернуться к домашним средствам - обливаниям ледяной водой и диете. Сухарям и хлебу из пшеничной муки грубого помола. И к сливам для лучшего пищеварения.

Он с трудом добирается от постели до кафедры, по-прусски пунктуальный, читает лекции, у него теперь двадцать слушателей, но его письма к матери, к сестре, к друзьям полны жалоб: Завтра снова жду приступа... Со вчерашнего вечера не отступает дикая боль... Мигрень усиливается... В довершение ко всем бедам он, страдающий близорукостью, разбивает очки, поскользнувшись на обледенелой дороге, падает на руку с уже поврежденным пальцем. Вынужден поэтому каждый день ходить к врачу.

С философской точки зрения собственное существование видится Ницше адским падением в неприкаянность. Мое одиночество велико, пишет он, будущее - в густом тумане, теперешняя жизнь ненавистна. И подчас меня охватывает такое чувство опустошенности, что хочется кричать. Ах, он бы так желал, чтобы хоть раз извне пришло что-нибудь радостное и хорошее.

Но радостное и хорошее приходит изнутри. Рождается в нем самом. Счастье переполняет его, когда он бродит по лесам, когда в голове вдруг молнией сверкнет мысль, когда он пишет афоризмы о книгах, которые учат танцевать. Да, он умеет писать, умеет формулировать - дерзко и по-весеннему свежо, мягко и неистово. И мыслить он умеет. Мыслить для Ницше - самое необузданное желание и величайшее наслаждение. Мыслить - значит любить, значит жить в роскоши, предаваться сладострастию, быть на верху блаженства. И при этом расцветает его высокомерие, это духовное молчаливое высокомерие страждущего, эта гордыня избранного.

Домашнее хозяйство у него теперь ведет сестра Элизабет, ведет прилежно и по-обывательски. Привезла из Наумбурга мебель, чехлы для кресел, безвкусно разукрашенные узорами из фиалок и роз, марлевые гардины с голубыми петлями. С лекций Ницше приходит обессиленным и ложится отдохнуть. Элизабет в это время готовит. Длинными зимними вечерами он читает ей греческие трагедии, а когда болен и почти не встает с постели, она берет с полки Вальтера Скотта. Роман за романом, всего шестнадцать. Да, пишет он матери, они с Элизабет бегут в упряжке рядышком, как две добрые лошадки.

А потом появляется человек, родственный ему по духу, - Пауль Ре, философ, занимающийся проблемами этики, на пять лет моложе его. Ницше знакомится с тихим, застенчивым сыном померанского помещика в Базеле. И как он сам одержим гордыней избранного, так и Ре одержим гордыней познающего.

Ре - настоящая находка для Ницше. Равный ему. Партнер. Еврей по национальности, и антисемит Вагнер никогда не простит Ницше дружбы с ним. На свете есть клопы, есть вши. Ладно. В какой-то момент они завелись! Но их выводят, - скажет Вагнер о Ре и евреях. Люди, которые этого не делают, свиньи!