Читать «Газета День Литературы # 107 (2005 7)» онлайн - страница 76

Можно без преувеличения сказать, что после Ломоносова Германия не ведала столь значительного посланца русской культуры, как Тютчев. Всё многообразие и вся глубина его связей с культурой немецкой все еще ждут своих дотошных исследователей. Без их труда русско-немецкий культурный диалог не двинется дальше формальных заверений и деклараций. И им будет на что опереться — предшественники были достаточно основательны в постановке целого ряда проблем, таких как: Тютчев и немецкая поэзия XVIII столетия (Пумпянский), Тютчев и Гете (Жирмунский), Тютчев и Гейне (Тынянов), Тютчев и Гёльдерлин (Неусыхин), Тютчев и Шеллинг (Топоров).

Немаловажным подспорьем в этом деле явится, как мы надеемся, и представляемое здесь издание. Оно впервые собирает под одной обложкой как переводы Тютчева из немецкой поэзии, так и переводы основного "канонического" корпуса стихотворений Тютчева на немецкий язык, выполненные известнейшим немецким славистом наших дней, профессором из Тюбингена Лудольфом Мюллером.

Следует напомнить, что, в отличие от Пушкина и даже Лермонтова, Тютчев вовсе не ощущал себя профессиональным литератором. За перо он брался только повинуясь спонтанному и неотступному внутреннему импульсу, не задумываясь ни о публикации, ни о гонораре. Тем удивительнее то счастливое для нас обстоятельство, что сохранилось не так уж и мало его переводов с немецкого (хотя, увы, погибло — по его легендарной небрежности — еще больше). "Дух дышит, где хочет..." И, слава Творцу, не всегда бесследно. Во всяком случае, сохранившиеся переводы Тютчева из Гете, Шиллера, Гейне — весомый вклад в поистине золотой фонд русской переводческой классики.

С переводами самого Тютчева на немецкий язык дело долгое время обстояло не столь счастливо. Многочисленные попытки разных лиц на протяжении полутора столетий — от его родственника, усердного немецкого пиита Аполлониуса фон Мальтица до отечественных германистов, желавших познакомить немецкого читателя с шедеврами русского мастера (Вяч.Иванов, Грабарь-Пассек и др.), — были слишком отрывочны и далеко не всегда убедительны. Недаром задача перевода вершинных достижений поэзии на чужой язык многим знатокам представляется неразрешимой — "случай Тютчева", казалось, это в очередной раз доказывал.

Но правда и то, что чем сложнее задача, тем больший талант она к себе привлекает. Требуя от него полной самоотдачи и любви — той самой упорной, что по евангельскому слову, "никогда не перестает".