Читать «Газета День Литературы # 176 (2011 4)» онлайн - страница 75

А дальше, всё в те же десять лет Полина играет в Тбилисском оперном театре с блестящим молодым дирижёром, лауреатом премии Г.Караяна Игорем Головчиным 2-ой концерт Сен-Санса – в темпе просто бешеном, так что скрипачи за ней не успевают!

А потом – ещё три сложнейших концерта для фортепиано с оркестром, и множество труднейших даже для самых знаменитых взрослых виртуозов сольных пьес. В Киеве, Саратове, Самаре, Риге, Таллине, Ленинграде, Ярославле, Ташкенте, Львове… И везде – сказочный успех, и восторженные отзывы экспертов всех филармоний.

И вот теперь скажите мне, пожалуйста, – каким словом должны мы все это назвать? Правильно – чудо! (Кстати, директор музыкальной школы г. Пярну С.Барадинскас ещё в 1984 году так и сказала в интервью: "Может быть, это стыдно, но, честно говоря, я раньше в феномен Моцарта не верила, но теперь, послушав Полину, – верю!"

И вот тут вы, уважаемые читатели, наконец возмущённо воскликнете: но позвольте! Ведь Полина в своей книге утверждает, что она под руководством отца играла просто ужасно, с массой ошибок!..

– То есть всех своих дирижёров Полина считает идиотами, невеждами?! – Осетинский пожимает плечами... – Да, публика не всегда слышит ошибки. Но можно ли себе представить, чтоб гениальный Провоторов, или Мартынов, или Сондецкис согласились бы играть с Полиной, если б она играла плохо? Смешно! И разве пригласил бы её знаменитый композитор-миллиардер Гордон Гетти в США на двенадцать концертов – по 50 тысяч долларов за каждый концерт наличными!?! – Осетинский добродушно смеётся. – А самое консервативное в мире Министерство Культуры СССР, которое присвоило ей тарификацию взрослого "солиста-инструменталиста 1-ой категории" – в десять лет?! Поймите же вы – если бы Полина сделала хоть одну, самую пустяковую ошибку в концерте, когда её слушала комиссия, – то эти злобные чиновники-пуристы, которые меня ненавидели просто люто, – не только никакой тарификации ей бы не дали – а просто в зал бы, даже самый жалкий, не пустили! Но этого шанса я им не дал! – Осетинский довольно усмехается. – Да, не спорю, в трёх экспериментальных концертах: в Московском Доме учёных, в Большом зале Рижской филармонии, и в Малом зале Киевской филармонии – я действительно приказал Полине играть пьесы, разобранные только эскизно – 2-ую сонату Шопена, 6-ую сонату Скрябина, и "Карнавал" Шумана. Обычно я перед концертом сам всегда её "разбегивал" и "разыгрывал" - а тут просто привёл в зал и сказал: "Всё сегодня делаешь сама! Разыграйся, как хочешь, оденься, и – на сцену! Попробуй сделать всё сама, а я пойду погуляю!" И – ушёл. И Поленька осталась один на один с залом – и должна была играть труднейшие пьесы, выученные очень приблизительно! Зачем я так сделал? – Осетинский зевает – и улыбается. – Не поймёте ведь! Ладно, попытаюсь! Поймите, моя цель была – сделать Полину не только сверхвиртуозом, но и композитором. И проигрывание не зазубренных, даже просто недоученных сочинений на публике – это один из моих приёмов – слегка хулиганских, не спорю. Такой приём развивает спонтанную изобретательность и быстроту воображения. Забыла? – импровизируй, развивай тему, модулируй, выпутывайся! – и не теряй полётности ни на секунду, учись выбираться из хаоса красиво – на всякий случай! А когда закончишь, прибежишь со сцены в поту и ужасе – не хихикай и не плачь, а просто сядь и подумай: почему же у Шопена получилось всё-таки лучше, чем у тебя?!. Мы и на репетициях часто так делали. Скажете – глумление? Нет, не согласен, просто приём – учёным понятно! Кстати, такой приём – "требовательная импровизация", мгновенная активация воображения - использовал и великий Станиславский, устраивая прогоны спектаклей с недоученными ещё текстами! – Осетинский улыбается. – А вот к ответственным концертам мы готовились сверхтщательно, расписание, вплоть до выхода на сцену, – было рассчитано по секундам, и Полина на них играла практически без ошибок. Это – факты, упрямая вещь!