Читать «Утопленники» онлайн - страница 3

Он не плакал, но чувствовал огромную пустоту, из которой медленно прорастала ярость. Резко встав, притянул длинную ветку ивы, попытался сломать об колено, но та была слишком крепкой и упругой, и скоро пришлось сдаться. Тогда он пробрался обратно сквозь тростник к дороге, где стояла проволочная сетка. Пройдя вдоль нее, нашел торчащий конец проволоки. Выдернув, согнул несколько раз в разные стороны и оторвал приличный ржавый кусок. Вернувшись к ручью, загнул на ней крючок и начал вылавливать кулек со дна ручья. Проволока была слишком длинной, держать было неудобно, течение постоянно ее изгибало; только через полчаса наконец удалось зацепить мешок. Мальчик начал накручивать проволоку на руку, вытягивая добычу, тяжелую и мокрую. Протащил ее по отмели и аккуратно извлек на берег. Мешок прогнил и вонял. Внутри оказался только один щенок, черный, зажатый между двумя кирпичами, а в его мягкое мокрое брюшко закопался большой рак. Он подцепил рака проволокой и выдернул, за ним потянулись гнилые зеленые внутренности. Попробовал затолкать их назад носком ботинка. Потом опять вернулся на дорогу и искал по обочинам, пока не нашел бумажный пакет, вернулся назад и брезгливо уложил в него маленький трупик. Затем продирался через густые кусты, пока не вышел к полю, пересек его наискосок и вошел в лес всего в паре метров от фургонной дороги. Скоро он вышел на нее, покачивая маленьким грязным пакетом. Шел как будто в забытьи, машинально, а в глазах было пусто.

У дома к нему навстречу бросилась Сьюзи. Увернувшись, он вошел в заднюю дверь, аккуратно прикрыв за собой. На кухне остановился и прислушался. В доме было тихо; можно было расслышать, как стучит сердце. В окошко над раковиной проникал холодный солнечный свет. Потом послышался ее кашель — она постоянно кашляла — тогда мальчик прислушался. Она была в спальне. Постояв немного у двери, тихо ее толкнул. Занавески были задернуты, там, где в них били лучи солнца, они окрасились в бледно-оранжевый цвет, пронизавший воздух комнаты, воздух, пропитанный слабым запахами детской мочи и запахами простыней, запахами мерзкими и домашними.

Стоял в дверях бесконечную минуту. То, что толкнуло его на следующий шаг, было кульминацией не только всего, что случилось на ручье, но и всего с того самого момента, когда девочка явилась на свет. Бесчисленное множество отвергнутых, забытых или запретных мыслей сейчас копошились где-то в темных закоулках его разума, спаиваясь в одну. Он поднял вонючий пакет и посмотрел на него. Весь сырой, а из прорванной дырки торчали черные волоски, как лапки паука. Потом, вспоминая об этом, ему казалось, что это словно не он пересек комнату к качавшейся в углу колыбельке, отодвинул мягкое синее одеялко, и рядом со спящим младенцем, крошечным и сморщенным, вывалил из пакета щеночка и накрыл их вместе одеялом. И совсем смутно помнил, как на простыню ползли зеленые внутренности перед тем, как их скрыло одеяло.