Читать «Семейство Питар» онлайн - страница 36

Света Ланнек не включил, и в каюте царила серая полумгла, мутная, как вода, застоявшаяся в банке. Ланнек сидел на койке, посасывал потухшую трубку, и перед его глазами вереницей тянулись силуэты, разрозненные и все-таки связанные между собой чем-то, что ему никак не удавалось уловить.

Вот г-жа Питар с ее припевом: «Когда Оскар получит возможность приняться за что-нибудь большое…»

Вот мальчуган, бедный четырехлетний малыш с ногой, затянутой в кожу и сверкающую сталь, со слишком крупной для хилого тельца головой…

И сватья, купившая себе меховое манто — предмет зависти Матильды…

И боцман, наряжавшийся призраком…

И…

Ланнек встал, потянулся, поглядел на себя в зеркало и вполголоса выругался:

— Экое сволочное свинство!

7

Воздух был так неподвижен, плотен и сер, что в нем отчетливо различались крупинки света и темные точки, которые хотелось, как песок, пересыпать вперемешку из ладони в ладонь.

Дождевик Ланнека висел на крючке у двери, выкрашенной эмалью, и с него на линолеум время от времени скатывались капли воды.

Часы капитан повесил на гвоздь, так чтобы они были перед глазами. Чуть-чуть приоткрывая веки, он видел циферблат и стрелки маленькой серебряной машинки и слышал ее торопливое постукивание.

Постукиванию вторило более медленное и могучее подрагивание — вибрации двигателей на полном ходу.

И на все эти ощущения накладывалась качка — то плавный неторопливый крен, то лихорадочные толчки.

Ночью под рев ветра «Гром небесный» миновал Шетландские проходы и теперь то взлетал на гребень шестисемиметровых валов, то так стремительно низвергался вниз, что груз в трюмах звякал, как гвозди в жестяной коробке.

Ланнек блаженствовал, отдыхая после шестнадцати часов, проведенных на мостике. От ветра и холода у него в конце концов сделался легкий, даже приятный жар, и в полусне он порой проводил языком по растрескавшимся губам.

От радиатора на койку волной накатывалось тепло, оба иллюминатора запотели.

Хорошо! Все хорошо: и это гудение органа, эта мелодия, привольная, как просторы Атлантики, и это разнеживающее чувство физического блаженства…

Иногда Ланнек начинал думать — бессвязно, образами, и, без сомнения, именно контраст тепла и холода навел его на воспоминание о Хоннингсвоге, маленьком норвежском городке, затерянном в Ледовитом океане по ту сторону Нордкапа.

Ланнек улыбнулся, не открывая глаз. Ему стало еще жарче. Он вновь припомнил, как сходил на берег с парохода, который направлялся с грузом угля в Архангельск: обстоятельства вынудили их сделать промежуточную стоянку.

Зима была в самом разгаре: судно уже четверо суток шло во мраке полярной ночи и теперь внезапно очутилось у деревянного пирса, залитого светом мощных ламп.

В окнах заснеженных домиков, разбросанных по склону горы, тоже сверкали лампочки.

Это было феерично, как северный сочельник, как рождественский вертеп.

Дети, закутанные в меха, с головокружительной скоростью скатывались на лыжах с обрывистого берега и резко тормозили перед черным кораблем. Во все стороны катили сани, запряженные маленькими, словно игрушечными, лошадками.