Читать «Семейство Питар» онлайн - страница 31

Во всяком случае, он ни разу за двадцать лет не скучал на море.

Теперь ему не хватает привычной атмосферы. Он не чувствует себя как дома. Его судно перестало быть настоящим судном. В этом все дело!

Ланнек вздохнул, поднялся, натянул дождевик и заглянул на камбуз, где феканец ваксил обувь.

— Это ты дал карты моей жене?

Кампуа сделал отрицательный жест.

— Она у тебя их не просила?

— Я сказал, что у боцмана, наверное, есть.

Ланнек опять шагнул в медузоподобную слизь, пересек палубу и взобрался на мостик, где боцман расхаживал взад и вперед, чтобы согреться. Подсветка нактоуза, перед которым стоял рулевой с покрасневшим носом, тоже была включена.

«Теперь она еще и гадать начала!» — сердито подумал Ланнек.

Он никогда не видел, чтобы его жена гадала на картах, и новая ее выдумка бесила его.

Боцман разбинтовал голову и являл собой занятное зрелище — кожа натянута и лоснится так, что ее приходится присыпать тальком. Ланнек молча разглядывал его минут десять, не меньше, — в последние дни капитан часто впадал в такое состояние. Казалось, он вторично открывает для себя мир, ищет в людях и предметах новое содержание.

— Послушай, боцман, это ты дал моей жене колоду карт?

— Она сама попросила.

Почему Ланнеку внезапно пришло в голову, что боцман про себя посмеивается над ним? Лицо у нормандца неподвижное, на губах ни намека на улыбку.

— Ты тоже умеешь гадать на картах?

— Не очень. А вот мою жену знает весь квартал Сен-Пьер.

— Квартал Сен-Пьер в Кане? — нахмурился Ланнек. — Я думал, у тебя бакалейная лавка в Гавре.

— Что вы! Мы всегда жили в Кане, и мадам Питар вот уже много лет — клиентка моей жены, а мадмуазель Матильду, виноват, вашу супругу, я знавал еще девочкой с косичками.

— И где же твоя лавка?

— Между мясной и табачным магазинчиком, шестой дом от мадам Питар. Вы часто проходили мимо нас.

Ваша теща тоже заходит к нам погадать.

Ланнек, несомненно, ошибся. И все-таки он отчетливо чувствовал, что во взгляде боцмана сквозит злобная ирония. Это просто смешно! Тем не менее он круто повернулся спиной к собеседнику и уставился на море, вернее, на мутно-белую вату, через которую под равномерные вздохи машины прокладывал себе дорогу «Гром небесный».

О Кане Ланнек обычно думал не в это время: для воспоминаний он отводил послеобеденные часы. Когда примерно в четыре пополудни включались все лампочки, которые в сыром воздухе тут же окружил влажный ореол, на капитана неожиданно веяло городом. Он представлял себе улицу Сен-Пьер, трамвай, проходящий по ней почти вплотную к тротуару, запотевшие стекла магазинов, черные платья окрестных крестьянок, которые тащатся от одной витрины к другой, волоча за собой ребятишек.

Думал он и о Питарах, думал с сожалением и угрызениями совести одновременно.

Зачем он вошел в эту семью? Только потому, что однажды вечером заглянул к Шандиверу и улыбнулся девушке, которая ела пирожные и слушала музыку?

И вот он обзавелся тещей, шурином, женой шурина и калекой-племянником, нога у которого заключена в аппарат из кожи и стали: с его помощью ее надеются выпрямить.