Читать «Сравнение церкви с человеческим телом. – Вдовицы в церкви. Том 10, книга 1, Беседа 30» онлайн - страница 3

3. Далее, так как (слушатели) еще могли смущаться, он и здесь делает то же, что сделал выше. Как там, утешив указанием на пользу, совершенно заградил им уста, сказав:  "все же сие производит один и тот же Дух, разделяя каждому особо, как Ему угодно" (ст.11), так и здесь, доказав, что все устроено так с пользою, он опять приписывает все воле Божией и говорит:  "но Бог расположил члены, каждый в [составе] тела, как Ему было угодно" (ст.18). Как о Духе сказал: "как Ему угодно", так и здесь: "как Ему было угодно". Поэтому не спрашивай, почему так, и почему не так. Хотя бы мы могли представить тысячи причин, мы ничем не можем столько же сильно доказать, что это хорошо, сколько словами: как восхотел высочайший Художник, так и сделалось, потому что Он хочет так, как полезно. Если же не должно быть слишком пытливым касательно членов в нашем теле, то тем более – в Церкви. И заметь мудрость (апостола): он указывает не на различие членов по природе или по деятельности, а на различие по местному положению: "но", говорит, "Бог расположил члены, каждый в [составе] тела, как Ему было угодно". Хорошо он сказал: каждый, выразив пользу всех их. Ты не можешь сказать, что такой-то член устроил Господь, а такой-то нет; но каждый поставлен так по Его воле; и ноге полезно быть на таком именно месте, а не одной только голове; и если бы (какой-нибудь член) переменил положение, оставил свое место и перешел на другое, то хотя по-видимому занял бы лучшее место, но погубил бы и расстроил все; он потерял бы свое место и не достигнул бы чужого. "Если бы все были один член, то где тело? Но теперь членов много, а тело одно" (ст.19-20). Довольно заградив уста указанием на распоряжение Божие, он опять представляет суждения; вообще он не употребляет постоянно того или другого, но меняет и разнообразит речь свою. Кто только заграждает уста, тот смущает слушателя; а кто приучает его требовать на все объяснения, тот вредит его вере. Потому Павел постоянно делает то и другое, чтобы они и не ослабевали в вере и не смущались; заградив уста, опять предлагает объяснение. И посмотри на его искусство в состязании и превосходство его победы: из чего они заключали о неравенстве чести, – т.е. что между ними было большое различие, – из того самого он доказывает, что они имеют равную честь. А как? Вот как: "если бы все были один член, то где тело?" Смысл этих слов следующий: если бы не было между вами великого различия, то вы не были бы телом; не будучи телом, вы не были бы едино; а не будучи едино, вы не имели бы равной чести: если бы вы все имели равную честь, то не были бы телом; не будучи телом, вы не были бы едино; а не будучи едино, как вы имели бы равную честь? Теперь же, так как вы все имеете не одно дарование, то и составляете тело; а будучи телом, вы все составляете едино и ничем не различаетесь друг от друга в том отношении, что составляете тело. Следовательно, это именно различие и производит равенство чести. Потому он и присовокупляет: "но теперь членов много, а тело одно". Представляя себе это, оставим и мы всякую зависть; не будем ни завидовать тем, которые имеют больше дарований, ни презирать тех, которые имеют меньше. Так угодно было Богу; не будем же противиться. Если же ты еще смущаешься, то подумай, что другой часто не в состоянии исполнить твоего дела, и потому, хотя ты меньше его, но в этом отношении превосходишь его; а он, хотя и больше тебя, но в этом отношении меньше, и таким образом вы равны. И в теле члены, по-видимому, маловажные совершают немаловажные действия, но часто причиняют погибель и важным, если будут отделены от них. Что, например, в теле маловажнее волос? Но если уничтожишь их на бровях и ресницах, то отнимешь все благообразие у лица, и глаз уже не будет так красив; хотя потеря не важная, но от ней теряется все благообразие, и не только благообразие, но в большой степени и употребление глаз. Члены наши имеют каждый и свою частную деятельность и общую; равно и красота их есть и частная и общая; и тогда как они по-видимому разделены между собою, на самом деле тесно соединены, так что с повреждением одного повреждается и другой. Смотри: пусть будут у кого-нибудь глаза светлые, щеки улыбающиеся, уста розовые, нос прямой, брови стройные; но, если повредишь что-нибудь из этого, то исказишь общую красоту всего; все будет безобразным, и казавшееся прежде прекрасным представится отвратительным. Если например исказишь только край носа, то во всем произведешь великое безобразие, хотя искажен один только член; и с рукой, если оторвешь хотя ноготь одного пальца, произойдет то же самое.